Убийца с реки Дженеси. История маньяка Артура Шоукросса

Уэйлс рассказал полиции, что готовил свиные отбивные для своего пасынка и двух малышей, когда в дверях появилась Шери. У него случилось помутнение рассудка, он затащил девочку в подвал, избил ножкой стола, задушил, изнасиловал и повесил на потолочной трубе. Потом он спрятал монеты и разбитые очки в ящик комода, засунул бумажные деньги под матрас и вернулся на кухню – готовить ужин.

На похоронах снег садился на погоны пятидесяти полицейских, застывших по стойке смирно. Джинни Линдси тяжело опиралась на плечо мужа. Друзья говорили, что на лице сержанта было больше гнева, чем горя. Чувства горожан выразила редакционная заметка в местной газете: «Нас лишили радости жизни. Город мрачен и полон дурных предчувствий. В кафе у людей напряженные, серые лица. Радио играет приятные мелодии, но они звучат диссонансом… Печаль легла на все вокруг…»

4.

Джеймс Уэйлс объявил себя невменяемым и обратился за помощью к местному психиатру. Судебный процесс стал тяжким испытанием для семьи Линдси, особенно когда некоторых присяжных, казалось, тронули подробности жалкой жизни убийцы. Оказалось, что коэффициент интеллекта у Уэйлса составляет всего 84 балла. Его отдали на усыновление в пять лет, и он был одержим жаждой мести. Он утверждал, что Шери Линдси, появившись у его дверей, предстала перед ним в облике его матери.

Доктор Р. Дэвид Киссинджер, директор консультационного центра при Университете штата Нью-Йорк в Бингемтоне, засвидетельствовал, что Уэйлс потерял контроль над собой в момент «прерывистого взрывного расстройства», и у него сложилось впечатление, что он убивает свою мать. Психиатр утверждал, что фатальное заблуждение Уэйлса могло быть – а могло и не быть – связано со свиными отбивными, которые он готовил, но «как только это случилось, он просто ушел в фантазию, из которой уже не было выхода».

Пока супруги Линдси ерзали на жестких деревянных сиденьях, свидетели обвинения один за другим принялись опровергать версию защиты. Судебный психиатр Мокарран Джафри заявил, что Уэйлс рассказал ему похожую историю и покраснел, разыгрывая убийство, но «по моему мнению, это была просто инсценировка».

Доктор Сайед Фарук, психиатр из Буффало, засвидетельствовал следующее:

– Если бы он увидел себя стоящим перед своей матерью, он вел бы себя как пятилетний ребенок, а не как Джеймс Уэйлс, каким он является сегодня. Маленький ребенок не обладает той силой или тем контролем над матерью, которые были продемонстрированы в данном случае.

Уэйлс был описан как асоциальная личность, человек, у которого испортились отношения с женой и который в порыве ярости убил Шери Линдси после того, как девочка отвергла его приставания.

Присяжные вынесли обвинительный вердикт, и судья приговорил Уэйлса к сроку от 33 с половиной лет до пожизненного заключения без права на условно-досрочное освобождение. Дэвид Линдси проворчал, что предпочел бы приговор к «медленной смерти». После того как убийцу отправили в тюрьму «Грин-Хейвен», убитый горем сержант сказал репортеру:

– Они должны были порезать ублюдка на куски и сбросить в канализацию.

5.

Под внешней профессиональной жесткостью Дэвида Линдси скрывалась мягкая натура; его жена никогда не видела, чтобы он выходил из себя, и он пытался направить свою печаль и гнев в конструктивное русло, отдавая дань памяти Шери. Недалеко от его дома, над рекой Шенанго, находилась свалка, служившая детям Норт-Сайда общественным парком. В детстве Линдси играл на ней в бейсбол, как и его дочь. Он убедил отцов города привести этот район в порядок и переименовать его в «Мемориальный парк Шери Линдси». Дэвид и Джин помогли клубу «Норт-Сайд бустерс» собрать тридцать пять тысяч долларов, и вскоре дети плавали, играли в теннис, катались на велосипедах и играли в мяч на игровой площадке, названной в честь их дочери. Родители вставили копию объявления о создании парка в рамку и повесили ее в своей маленькой гостиной.

Линдси попросил восстановить его в полиции и стал сержантом патрульной службы. Парк теперь был в его ведении, и он позаботился о надлежащей охране. По крайней мере дважды в день он сам обходил это место. Тревога по-прежнему жила в сердце и отца, и сержанта.

Шли годы, и гнев постепенно утих, хотя Линдси все еще не мог спокойно говорить об убийце своей дочери. Джинни дала ему хороший совет. Вместо того чтобы вспоминать, как умерла Шери, предложила она, они должны помнить о радости, которую она принесла в их жизнь. Все их соседи с нежностью вспоминали неугомонную девочку. Учительница написала: «За все годы, что я общалась с детьми, никто никогда не касался моей жизни так, как это сделала Шери. Я любила вашу дочь, как если бы она была моим собственным ребенком».