Убийца Шута

— Ну, это хорошо, что ты понимаешь, потому что я — нет. Но такое бывает каждый Зимний праздник, правда? Помнишь тот год, когда Пейшенс раздавала свежесрубленные жезлы каждому холостяку, пришедшему на праздник? А длину жезла выбирала на основе своей оценки их мужественности?

Я с трудом сдержал смех.

— Я помню. Очевидно, она думала, что леди необходимо четкое указание на то, какие мужчины больше подходят для брака.

Молли подняла брови.

— Может быть, так и вышло. В Осенний праздник того года сыграли шесть свадеб.

Моя жена посмотрела через зал. Пейшенс, моя мачеха, была в величественном старом платье из бледно-голубого бархата с отделкой из черного кружева на манжетах и воротнике. Ее длинные седые волосы были заплетены и притиснуты к ушам диадемой из веточки остролиста и нескольких десятков ярко-синих перьев, торчащих в разные стороны. Синий веер, соответствующий платью и перьям, болтался браслетом на запястье. Она выглядела милой и эксцентричной, как всегда. Она грозила пальцем младшему сыну Молли, предупреждая его о чем-то. Хирс, вытянувшись во весь рост, торжественно глядел на нее сверху вниз, но сложенные пальцы беспокойно ерзали за спиной. Его брат просто стоял поодаль, скрывая ухмылку и ждал, чтобы его отпустили. Я сжалился над ними обоими. Пейшенс, казалось, считала, что им все еще десять и двенадцать лет, несмотря на то, как они возвышались над ней. Джасту чуть-чуть не хватало до двадцатилетия, а Хирсу, самому младшему, уже исполнилось семнадцать. Тем не менее он стоял, как провинившийся мальчишка, и терпеливо носил упреки Пейшенс.

— Я хочу, чтобы леди Пейшенс узнала, что прибыли еще менестрели. Надеюсь, что это последние. Еще немного, и, кажется, они начнут спорить, кто будет выступать следующим и как долго.

Все менестрели, приглашенные в Ивовый лес, могли уверенно рассчитывать на стол, теплый ночлег и небольшую плату за труды. Остальное вознаграждение они получали от гостей, и больше доставалось тем группам, которые играли чаще. Трех групп для Зимнего праздника было более чем достаточно. Четвертая будет проблемой.

Молли кивнула. Она подняла руки к розовым щекам.

— Наверное, я посижу здесь еще немного. О, а вот и мальчик с вином!

Музыка стихла, и я воспользовался возможностью быстро пересечь зал. Пейшенс заметила меня и сначала улыбнулась, но потом нахмурилась. К тому времени, как я дошел до нее, она совсем забыла про Хирса, и они с братом тихо отошли в сторону. Она со щелчком закрыла веер, направила его на меня и осуждающе поинтересовалась:

— Что случилось с твоими штанами? Эти юбки развеваются, как потрепанные паруса.

Я оглядел себя.

— Новый стиль из Джамелии, — видя, что ее осуждение увеличилось, я добавил: — Их выбрала Молли.

Леди Пейшенс разглядывала их, будто подозревала, что внутри прячется выводок котят. Потом подняла глаза, улыбнулась и сказала:

— Прекрасный цвет. Уверена, она рада, что ты их надел.

— Ей нравится.

Пейшенс поманила меня, я помог ей подняться, взял под руку, и мы начали медленно обходить Большой зал. Гости расступались перед ней с поклонами и реверансами. Леди Пейшенс важно кивала головой или тепло приветствовала знакомых, отдавая должное каждому. Я был рад сопровождать ее, видеть ее удовольствие и желание сохранить невозмутимый вид, пока она шепотом рассказывала мне о жизни лорда Дардена, или сожалела, как быстро лысеет лудильщик Дэн. Лишь некоторые из старожилов помнили, что она не только хозяйка Ивового леса, но и жена принца Чивэла. Во многих отношениях она по-прежнему царила здесь, ведь Неттл большую часть времени проводила в замке Баккип, как мастер Скилла короля Дьютифула, а Молли была довольна, что Пейшенс взяла на себя большинство обязанностей.

— В жизни женщины бывает такое время, когда необходима только женская компания, — объяснила мне Пейшенс, когда без долгих размышлений перебралась в Ивовый лес пять лет тому назад. — Девушкам необходимо общество старшей женщины, чтобы объяснять все изменения, когда они тоже становятся женщинами. А когда другие изменения наступают слишком рано для женщин, желавших иметь больше детей, им тоже нужно ощутить поддержку женщины, познавшей подобное разочарование. Мужчины тут совершенно бесполезны.

И хотя я немного волновался, когда Пейшенс впервые прибыла с обозом животных, растений и семян, она доказала мудрость своих слов. Я знал, насколько редко две женщины мирно сосуществуют под одной крышей, и благословил свою удачу.

Когда мы подошли к ее любимому креслу у камина, я усадил ее и принес чашку горячего сидра, а затем признался:

— Когда я спускался вниз, прибыли последние из ваших музыкантов. Я не видел, как они приехали, но решил, что вы хотели бы знать об этом.

Она подняла брови, а затем повернулась, оглядывая зал. Третья группа музыкантов подходила к сцене. Она посмотрела на меня: