Убийца шута

Персивиранс взял меня за руку, как будто я была его младшей сестрой:

– Идемте. Папа скажет, что нам делать.

Я не стала говорить, что до конюшен нужно долго бежать по открытому пространству, а у меня на ногах всего лишь домашние туфли. Оставив кухонную дверь открытой, мы вышли на снег, пробежали через открытый огород, придерживаясь собственных следов, но обратно в оранжерею не вошли. Вместо этого я вслед за Персивирансом тихонько двинулась вдоль стены особняка. Мы протиснулись мимо кустов, постаравшись не потревожить снежные шапки на ветвях.

Отсюда мы многое могли услышать. Кто-то кричал с неизвестным мне акцентом, приказывая кому-то другому: «Сидеть, сидеть, не шевелиться!» Персивиранс тоже это слышал и все равно вел меня все ближе к этому голосу. Казалось, это худшее, что мы можем сделать, но я все-таки следовала за ним.

Мы обошли вокруг крыла дома и замерли. Кусты остролиста здесь были густые, их колючие зеленые листья и ярко-красные ягоды резко выделялись на фоне снега. Мы присели на корточки на земле, устеленной колючими мертвыми листьями, и колючки проткнули мои тонкие домашние туфли насквозь. Мы съежились, как кролики, и уставились на зрелище, которое открылось нашим глазам.

Обитателей Ивового Леса собрали, точно стадо сбитых с толку овец, на открытом пространстве перед главным входом в особняк. Они стояли на заснеженной подъездной дорожке в домашней одежде, обнимая друг друга и самих себя за плечи, и ныли, точно испуганные овцы. Большинство из них я знала всю мою жизнь. Повариха Натмег прижимала к себе Тавию и дерзко глядела на захватчиков. Менестрелей я узнала по ярким нарядам. Они жались друг к другу, растерянно озираясь. Кэрфул обнимала себя за плечи и раскачивалась взад-вперед с видом страдалицы. Рядом с ней горничная Шун сжимала разорванное спереди платье. Она была босиком. Трое крепких мужчин верхом на лошадях глядели сверху вниз на тех, кого согнали, как скот. Мне показалось, что одного я уже встречала, – только вот где? Двое не говорили ни слова, но у всех троих в руках были окровавленные мечи. Один все еще кричал пленникам, чтоб сели и не дергались. Лишь немногие ему подчинились. Чуть в стороне лицом вниз лежали двое и не шевелились, а вокруг них таял красный снег.

Одним из лежавших был Фитц Виджилант. Я знала этот дорогой жакет, эти ладно скроенные штаны. Я их видела этим же утром и знала, что это он, но мой разум не мог это принять.

– Я не вижу папу… – выдохнул Персивиранс.

Я кивнула. Теперь я заметила нескольких людей из конюшни, но его отца среди них не было. Убит или прячется?..

Из особняка вышла женщина и направилась к пленникам. Она выглядела такой заурядной – пухленькая, средних лет, одетая по погоде, тепло. На ней были меховые сапоги, плотный шерстяной плащ и меховая шапка, натянутая по самые уши. Круглое лицо и тугие каштановые кудри придавали ей почти веселый вид. Она подошла к мужчине, который приказывал всем опуститься на землю, и посмотрела на него. Ее голос был четко слышен, когда она его о чем-то спросила, но язык оказался мне незнаком. А вот его отрицательный ответ был понятен на любом языке.

Она повысила голос и обратилась к пленникам. Акцент у нее был странный, но я поняла сказанное.

– Недавно сюда привезли мальчика. Возможно, в последние пять лет, но скорее всего – в последние несколько месяцев. Кожа у него бледная как снег, волосы такие же белые. Отдайте его нам, и мы уйдем. Он может оказаться маленьким ребенком или мужчиной средних лет. Мы его узнаем, когда увидим. Его здесь нет, но вы должны понимать, о ком мы говорим. – Она помедлила в ожидании ответа, а потом успокоительно прибавила: – Он не один из вас; он всегда принадлежал нам, и мы всего лишь хотим забрать его домой. Мы не причиним ему вреда, и, если вы просто скажете нам, где он, с вами тоже ничего плохого не случится.

Она говорила размеренно и спокойно, почти с теплотой. Я видела, как переглядываются наши домашние слуги.

Тавия стряхнула руку поварихи и громко сказала:

– Здесь никого такого нет. Единственный, кто не из наших краев, – это писарь, которого вы убили. Все остальные работают в доме много лет или родились в нашей деревне. Вы уже видели менестрелей; только они тут чужаки! – Ее голос сорвался на всхлип.

Менестрели, и без того перепуганные, плотней прижались друг к другу.

– Ты лжешь! – крикнул тот, кто приказывал всем сидеть.

Лицо Тавии сморщилось от страха, и она прижала руки к ушам, словно его слова разили сами по себе.

Нежданный сын. Внезапно я все поняла. Вот о каких преследователях предупреждала нас бледная посланница. Они пришли по ее следам и почему-то думают, что найдут мальчика здесь. Возможно, они решили, что мой отец его уже нашел и спрятал у себя дома.

– Она не врет! – закричала в ответ повариха.

– Это правда! Здесь нет таких, кто родился в других краях! – поддержали ее слуги посмелее.

– Сможешь остаться тут одна и спрятаться? – прошептал мне на ухо Персивиранс. – Мне надо добраться до конюшни и найти папу. Если его там нет… я возьму лошадь и поскачу в Ивняки за помощью.

– Возьми меня с собой, – взмолилась я.