Убийца Шута

- Вы достаёте до стремян? - спросил он. В его голосе не было злобы. Никакой насмешки над моим ростом. Я поводила ногой. Он взял мою лодыжку и направил ногу в стремя. - Слишком длинное, - сказал он. - Позвольте мне отрегулировать. Подтяните ногу.

Я сделала как он велел, наблюдая из-за ушей лошади, как он делал что-то сначала с одним стременем, затем с другим.

- Попробуйте теперь, - сказал он, и когда стопой я смогла почувствовать стремя, то внезапно ощутила себя в безопасности.

Он откашлялся.

- Натяните узду, - проинструктировал он меня.

Я последовала указанию, и внезапно почувствовала, что я была одинока и далека от всех безопасных вещей. Я была в её власти, и если бы Присс захотела умчаться со мной прочь, сбросить меня на землю и растоптать, то она бы смогла это сделать.

- Я буду вести её, - сказал Пер. - Вы просто держите узду, но не пытайтесь управлять ею. Просто сидите в седле и чувствуйте как она движется. Выпрямите спину. Вы всё же на лошади сидите.

И это было всё, что мы проделали в первый день. Я просто сидела на лошади, а Пер вёл её. Он был не особо разговорчив.

- Держитесь прямо. Большие пальцы на узде. Позвольте ей почувствовать, что вы там.

Так прошло не мало, но и не много времени. Я помню момент, когда я наконец расслабилась и выдохнула полной грудью.

- Всё верно, - сказал он и на этом мы закончили.

Он не помог мне слезть с неё, только подвёл её к подставке и ждал.

- Завтра будет гораздо лучше, если Вы наденете ботинки.

- Да, - ответила я. Но не поблагодарила его. Поскольку не чувствовала, что он делал это для меня. Это было то, что мы втроём сделали вместе. - Завтра, - добавила я и тихонько вышла из конюшен.

Я вернулась в своё укромное место, чтобы обдумать всё это. Мне хотелось побыть одной, подумать и проверить свои владения. Я решила идти не через кабинет отца, а воспользоваться потайной дверью в кладовой. Я все ещё боялась крыс, но весь этот шум и стук, казалось, прогнал их на какое-то время. Посещение моего укрытия стало для меня обычным делом. Каждый день после завтрака я сбегала в свое убежище, чтобы поиграть там с плащом. Я быстро обнаружила, что возможности его ограничены. Я не могла надеть его и незаметно пройти через залы. Ему требовалось определённое время, чтобы слиться с цветами и тенями места, где он находился. Я была осторожна в своих экспериментах, поскольку боялась, что если оставлю его стороной бабочки вовнутрь, то никогда снова его не найду. Таким образом, я самостоятельно опробовала его, покрывая им пни в лесу, драпируя им статуи в саду Пейшенс, и даже покрывая им пол в комнате моей матери. Пень превращался в плоское мшистое пятно в лесу. Я могла почувствовать пень, но не могла убедить свои глаза увидеть его там. Аналогично исчезали статуи. Плащ копировал рисунок ковра, когда я стелила его. Сложенный, он превращался в маленький свёрток, который я могла спрятать под пояс и пронести с собой. Сегодня, спрятав его так, я пошла к берёзовой роще, которая выходила на дорогу, ведущую к главным воротам.

Я забралась повыше и обнаружила место, откуда могу наблюдать за всей округой. Надёжно завёрнутая в плащ, я разглядывала всё только одним глазом и была уверена, что не буду обнаружена. Имея такое преимущество, я могла наблюдать за всеми приездами и отъездами из моего дома. Это был не первый раз, когда я так делала. Плащ был удивительно тёплым, несмотря на то, что был тонок. Это означало, что мне не было нужно надевать на себя кучу шерстяных вещей, чтобы укрыться от зимнего холода. Всякий раз, пронаблюдав чьё-либо прибытие, о котором я хотела узнать побольше, я быстро сбегала вниз из своего укрытия, бежала назад в дом, прятала свой плащ, и тут же появлялась одетой, как будто я никогда и не покидала поместье.

Я была на своём наблюдательном пункте в тот день, когда увидела угрюмого молодого человека верхом на чёрной блестящей лошади, проезжающего по дороге. Он вёл с собой на поводке двух мулов, которые были нагружены корзинами с багажом. Всадник был хорошо одет для такого прохладного дня. Чёрные сапоги облегали ноги до колен. Его шерстяные леггинсы были тёмно-зелёного цвета. Они соответствовали его плащу, тяжёлому, обшитому воротником из волчьего меха. Его тёмные волосы не были собраны в хвост воина, но свободно спадали на плечи. Он носил две серебряные серьги в одном ухе, и сверкающий красный камень свисал со второго. Он так близко проехал под моим деревом, что я смогла учуять его запах, вернее аромат, которым он благоухал. Фиалки. Никогда не слышала, чтобы мужчина пах фиалками. Я сразу поняла по его одежде, что это, должно быть, мой наставник. Я уставилась на него, пытаясь связать детские воспоминания об опасности, исходящей от мальчика с человеком, которого видела сейчас перед собой. Я поняла, что что-то приключилось с ним в пути, потому что оба глаза его заплыли, а левую половину лица покрывали фиолетовые и зелёные синяки.