Убийца со счастливым лицом. История маньяка Кита Джесперсона

С учетом того, что ты вытворял со мной всю мою жизнь, неудивительно, что я стал таким, каким стал… Сейчас ты вернулся к своим старым штучкам и опять хочешь проникнуть ко мне в мозг… Благодари Бога за то письмо, которое у меня выпросил. Благодари Бога за извинения, которых от меня хотел. Ты знаешь, зачем они были тебе нужны: не для того, чтобы обрести мир в душе, как ты утверждал. Они тебе понадобились, чтобы никто мне больше не верил, когда я стану рассказывать, что претерпел от тебя. Черт, папа!.. Это показывает только, как отчаянно тебе хочется сохранить лицо.

Конечно, у нас бывали хорошие моменты, но и плохие тоже. Я всегда боялся тебя и держался с тобой как с другом, чтобы не подвергаться тем трюкам, которые ты проворачивал с нами, детьми… всегда стремясь к контролю.

Ты не с теми шутил, отец… По крайней мере сейчас признай, что ты использовал ремень… А еще можешь прекратить писать мне и приезжать. Я чувствую себя как мальчик по имени Сью. Ты как в конце той песенки – ты мой отец из-за камня у меня на душе и слез в моих глазах… Ты сделал меня таким же, как ты. Если тебе не нравится то, что ты видишь, то оставь меня и никогда не возвращайся. Я могу прожить без тебя, и порой мне кажется, так будет лучше. Для тебя все на свете имеет цену, и я устал тебе ее платить…

Забудь, что я существую… Я правда люблю тебя, папа. Потому что ты мой отец.

Патриарх семейства Джесперсон написал другу, что был «потрясен» вспышкой сына.

Теперь я понимаю, что мой сын в тюрьме по-настоящему больной. Я позвонил Брэду и зачитал ему отрывки из этого письма. Мне было очень тяжело, хотелось с кем-нибудь поговорить. Я не чувствую и никогда не чувствовал своей вины за преступления Кита. Мне показалось, что, поговорив с другим своим сыном, я сниму часть груза с души.

Брэд заверил меня, что писанина Кита – чушь собачья, выражаясь его словами. Он посоветовал мне бросить все это и забыть о Ките. Сказал, что Кит и его никчемная жизнь не стоят таких волнений.

Я перебрал папку с корреспонденцией и нашел письмо, в котором Кит рассказывал о своей нормальной жизни ребенком… Я взял это письмо и письмо с обвинениями и сделал с них копии… Мне хотелось, чтобы все знали правду, потому что Кит активно распространял свою пропаганду в попытке переложить на кого-нибудь вину за свои преступления. Это была горькая пилюля для отца, который любил и до сих пор любит своего сына.

3 Эпистолярные войны

Целый год между отцом и сыном продолжалась война по переписке, в которой тяжелейшие обвинения перемежались не особенно искренними признаниями в любви. Можно только догадываться, насколько увлеченно читали эти послания любви-ненависти в тюремной службе цензуры: