Убийца среди нас (СИ)

Рюмин держался с Григорием на отдалении. Что хочет этим доказать? Унизить? Или ждет, чтобы он перед ним заискивал? Ведь знает же, что в области скоро будет новый губернатор, а молчит. Наверное, думает потом сюрприз в своем стиле преподнести. Показать, какой он добренький и как много о Парамошкине заботится. Это уже не раз бывало, хотя промашки и не прощает.

Весь день Григорий развозил товар по киоскам. Работа, разговоры с людьми помогали коротать время и успокаивали. Но надо было опять ехать в офис и доложиться Рюмину. Такой тот установил порядок.

В офисе было немноголюдно. Иногда заходили посетители, в основном киоскеры или ищущие работу. Женщины занимались своим делом, между собой общались мало.

Рюмин опять заворчал:

-- Ну и натворил же ты дел, братец! Такую пилюлю перед Новым годом подложил!

-- Будто мне от твоих нареканий легче! -- огрызнулся Григорий.

-- Это не нарекания -- боль души. Понимать надо.

-- Может, хватит об этом? Дома, на работе, везде одно и то же. Чего же мне теперь, по-твоему, делать?

-- А вот и не знаю. Привыкли, чтобы я за всех думал. Сам пошурупь мозгами.

-- Сколько дней шуруплю, да никакого толку.

-- Надо ехать за товаром в Москву, а кому? Тебе нельзя. Ирине? Но справится ли она в предновогодней суете? Вот над чем надо шурупить, -- Рюмин вновь стал кому-то звонить по телефону. Навострив уши, женщины слушали, но в спор не встревали.

В офис зашли люди, и, расстроенно буркнув "до свидания", Григорий вышел. Сказал, что поедет на склад, а потом по киоскам. Но на самом деле двинул к Вениамину Скоркину. Для Парамошкина это было куда важнее, чем пустой перебрех с Рюминым.

Веню нашел на работе. Тот, выйдя на проходную, с пафосом воскликнул:

-- Не-т, что ни говори, а верно подмечено: старый друг лучше новых двух! -- подошел, обнял, а чуть отстранившись, спросил: -- Чего пасмурный? Или встал не с той ноги? А? Ведь не просто так заглянул? По глазам вижу, что не просто. Говори, не молчи.

-- Угадал, есть проблема. Но давай отойдем от проходной. Не люблю, когда с ног до головы как на медкомиссии разглядывают.

-- Может, в кабинете чайку попьем?

-- Некогда, времени в обрез, -- отошли к засыпанной снегом скамейке. Веня закурил. Он все такой же суетной и разговорчивый, но не хнычется, как в последнюю встречу на базе.

-- Отца похоронил, -- вздохнул Григорий.

-- О-о-о, от всего сердца соболезную. Это трагедия! Я бы смерть бати, пожалуй, не перенес. Для меня он -- все!

-- Отец есть отец, -- согласился Григорий. -- Но тут и другая беда свалилась, -- придав лицу скорбный вид, помолчал.

-- Ну чего тянешь, говори, -- поторопил Веня.

-- В общем, базу недавно бехээсники опечатали.

-- Это как?!

-- А вот так. Кто-то настрочил анонимку и закрутилось. Предполагаю, что тот самый Гнидкин, мой заместитель, да я тебе о нем говорил. У него свой человек в БХСС.

-- И что теперь?

-- На базе ревизия, а чем закончится -- сам не знаю. Не подпускают.

-- Советовал же тебе: гони его, нет, не послушал! -- завелся Вениамин.

-- Легко сказать -- гони! Все не так просто. Я же говорю -- у него связи.

-- Ну и хрен с ними, пусть проверяют-ковыряют. Это, в конце концов, их работа. Не думаю, что у тебя там полный провал.

-- Провала нет, но зацепки будут. -- Рассказал, что давал кое-кому товар, а деньги по оплошности сразу не внес. Да Веня и сам об этом знал.

-- Помню-помню, -- почесал он лоб. -- Я, кажется, тоже имею перед тобой небольшой должок. Верну, обязательно верну. А вообще-то надо не спешить и хорошенько все обмозговать. Не так страшен черт, как его размалевывают.

-- Да-а, подумать есть над чем. Ты уж, Веня, извини, что влез со своими проблемами. Их у каждого хватает. У тебя-то как?

-- Пока никак, но скоро может быть, -- ответил с непонятным, но обнадеживающим намеком Скоркин.

-- Неужели замаячило что-то на горизонте? -- будто не догадываясь, спросил Парамошкин.

-- Ха, "замаячило"! Уже не маячит, а можно сказать, хорошо просматривается.

-- Ну говори, не тяни кота за хвост! Иначе кондрашка хватит.

-- Никаких кондрашек, ясно? Никаких! -- отрубил Веня. -- Знай: на днях или раньше, как любит говорить мой батя, он станет губернатором. Так-то, друг Гриша.

-- Да ты что?! Даже так? Ну и обрадовал! Это же наша сокровенная мечта. Помнишь, как ждали, хотели, чтобы сбылось? Слава Богу! Дай я тебя, друг, обниму! -- началось тисканье. Веня охал, Григорий боялся, как бы не перестараться. Наконец угомонились.

-- Не поверишь, -- прерывисто дыша, сказал Веня, -- у меня все из рук валится. Не могу работать, жду-не дождусь назначения отца! Быстрей бы...

-- Я-то тебя как никто понимаю. Тут не просто радость, а радость особая. Слушай, а почему бы нам это не отметить? Зайди вечерком в гости. Только никаких отговорок. Глядишь, и сам малость развеюсь, а то совсем духом упал. Потолкуем. Помечтаем. Ирина сделает все как надо.

Веня заулыбался -- значит, предложение Григория пришлось по душе. Распрощавшись, обрадованный Парамошкин заспешил домой предупредить жену о предстоящей встрече.

... Говорить, что застолье состоялось -- ничего не сказать. Оно прошло с шиком, эффектно, будто на одном дыхании.