Убийца среди нас (СИ)

Чем больше Парамошкин выкручивался, тем противнее становился сам себе. Понимал, что поступает гадко, не по-человечески, но по-другому не мог. Что скажет потом Ирине? Нет, он даже представить себе не мог, что вернется ни с чем. Такие планы с ней строили, такие задумки -- и вдруг все будет перечеркнуто...

Видимо, Рюмин догадывался, какие чувства бурлят в душе Григория и каково ему сейчас. Потому и сменил гнев на милость. Весь его облик словно говорил: ладно-ладно, ну ошибся, ну поспешил, не подумал, с кем не бывает. Наступила тишина. Какая же она бывает порой неспокойная и постыдная!..

-- Вернемся к деталям, -- перешел Рюмин к главной теме разговора. -- На себя беру проводника и соответственно настраиваю его. Баксы отдадим сейчас же, чтобы не опоздать.

X

О Боже, переживал Парамошкин. Еще позавчера, собирая с Ириной сумки, они и в мыслях не допускали, что возникнут такие проблемы с провозом товара через границу. Нет, опасались, конечно, но не настолько. Рюмин в то время не озадачил, и они были спокойны. Парамошкин заметил, что озабочены пассажиры не только в их купе. Все что-то втихаря соображают, шепчутся, суетятся.

В идею Рюмина -- подставить "мента" Парамошкин не особенно верил, но со счетов не сбрасывал. Чем черт не шутит, возможно, инспекторша и клюнет.

В купе заглянул проводник. Предупредил, что в соседнем вагоне уже "шуруют". Рюмин что-то шепнул ему, и проводник пошел встречать ту самую "бабенцию", которой так стращал Игорь. А тот достал с верхней полки две сумки, свою и Скоркина, положил их под полку, на которой сидели, а те, что были там, переместил наверх. Поглядев на напарников, успокоил: так надо.

Наконец появилась "мадонна" в таможенном костюме, ладно сидящем на ее рослой и статной фигуре. Шаг в шаг ее услужливо сопровождал проводник.

-- С этими у меня, в общем-то, никаких проблем, -- сказал проводник, едва только суровая инспекторша втиснулась в купе. Добавил, что "ведут себя вполне нормально".

"Что значит нормально?" -- подумал Парамошкин. Проверка его пугала. Знал, что деньги проводнику переданы, и что проверяющая вначале зашла к проводнику, все это было по секундам отслежено. Каков же будет результат?

На проверяющую слова проводника, по всей видимости, не подействовали. Поводив глазами по верхней полке, она тут же перевела взгляд вниз, нахмурилась и попросила всех освободить купе. Когда купе опустело, достала те самые сумки, которые Рюмин только что переложил.

-- Чьи? -- спросила строго.

-- Вот эта моя, -- ответил Рюмин, -- а вторая -- его, -- и указал на Скоркина.

-- Заходите сюда, -- сказала таможенница.

-- Ну, началось, -- прошептал Парамошкин. -- Правильно говорили, сущая стерва.

-- Не спеши с выводами, -- перебил Шлыков. -- Пока все идет по плану. Обрати внимание на Рюмина -- он спокоен, значит, клюнула. А это все видимость, показуха. Зато попробуй обвини ее, что пропустила, пожалела. Нет, ни в чем не попрекнешь, все на полном серьезе.

-- Неужели? -- не верил глазам Парамошкин.

-- А как же еще, смотри сам, да на ус наматывай.

Инспекторша между тем "раскручивала". Достав из сумки большой сверток, спросила что в нем.

-- Часы с кукушкой, -- пояснил Рюмин и хитро поинтересовался: -- А что, нельзя?

-- Можно, почему нельзя, -- ответила таможенница и лицо ее наконец-то тронула еле заметная улыбка. Пускай поляки послушают русскую кукушку, -- проворчала добродушно.

-- Вот и я так подумал, -- подыгрывал Рюмин. Места, правда, многовато занимает.

-- Где еще лично ваши вещи?

-- А вон, в коричневом чемодане, что наверху. Достать?

-- Не надо-не надо. -- И проводнику? -- Пошли дальше, тут и в самом деле порядок.

-- Извините, не знаем как вас величают, -- крикнул вдогонку Скоркин. -- Возьмите от нас в подарок коробочку конфет.

Остановилась. Строго поглядев, сказала:

-- А вот подарки как раз и не надо.

-- Что я говорил, -- толкнул Парамошкина Шлыков. -- Правда, представление с комедией?

-- Господи, глазам своим не верю...

-- Слава Богу, пронесло! -- вздохнули все разом. И будто гора с плеч свалилась.

-- Это ему спасибо, нашему "командору", -- говорил Скоркин, обнимая Рюмина. -- Как он это умеет! Век не додумался бы! Ну и голова!..

-- Да ничего, в общем-то, сложного, -- улыбался Рюмин. -- Баба есть баба. Зная психологию, нетрудно догадаться, куда она сунет нос. Что ж, дело сделано.

-- По такому случаю можно бы и по соточке пропустить, -- неуверенно предложил Скоркин. -- Я сейчас на вокзал смотаюсь.

-- Зачем на вокзал, все имеется, -- заверил Парамошкин, довольный, что пронесло и опасаться теперь нечего. Бутылкой больше, меньше, какая разница! Да и перед Рюминым за недавний ляп надо как-то реабилитироваться.

-- Что ж, можно и отметить, -- согласился Рюмин. -- Хотя к спиртному, вы знаете, я не особенно, да и время отдыха еще не наступило.

-- Бог даст, наступит, -- сказал Парамошкин.

-- Бог-то Бог, да сам, как говорят, не будь плох. Вот поработаем, а потом и попьянствуем.

-- А я люблю повеселиться, особенно если выпить да с хорошим закусоном. Это ж милое дело! -- воскликнул, потирая ладони, Скоркин.