Убийца теней

Ну что за человек? Настолько неразумный, чтобы надеяться в учёной общине, под носом у двухбережников, свои лекции читать и избежать преследований. А с другой стороны – настолько сильный, что пытку выдержал. Настолько…

Вдруг эту Ярлину мысль другая перебила. Точнее, не мысль – ощущение, да такое сильное: приближение к миру духов первоэлементов, как бывало иногда вдали от человеческого жилья, в лесу или у реки. Удивлённо оглянувшись вокруг, увидела она только коридор, стены и двери камер – может, занятых, а может, и нет. Причина этого ощущения не там, не за этими дверями и не в клетушке Талвеона. Но оно было, оно росло, заставляло исчезнуть тёмные тюремные стены, крошечную грязную нору камеры с низким потолком. Вместо всего этого словно бы и вправду появлялись лесные поляны и речные берега. Но на самом деле ни полян, ни берегов, конечно, не было, они только казались…

По полу камеры прошмыгнула серым комочком мышь, остановилась возле Талвеоновой руки, ища крошек, которые узник приучил её брать с ладони. Ручная мышь… Но не мышь же принесла с собой это необыкновенное чувство? Она – зверь хотя и не совсем обычный, ручной, но всё же не такой удивительный…

Ну да, не мышь. На миг точно посветлело за незастеклённым решётчатым окном камеры, и впорхнула через перекрестья решётки зеленовато-синяя переливчатая стрекоза. Впорхнула, замерла в воздухе, крыльями трепеща…

Не оборачиваясь к окну, Талвеон тихо сказал:

– Не беги, Лоурел, останься. Ей верить можно. Будь как обычно – в своём истинном обличии, невидимым для всех, кроме нас с ней.

Стрекоза исчезла. Вместо неё появилось светящееся облачко, которое обрело очертания фигуры, похожей на человеческую. Мгновение спустя эти очертания стали более отчётливыми.

Ярла не верила своим глазам. Впервые в жизни довелось ей увидеть воздушного духа – и где? В тюремной норе, когда элементалы, как считается, терпеть не могут зданий, построенных людьми. Все элементалы, а сильфы и подавно. Они свободолюбивы настолько, что не жалуют даже естественных закрытых убежищ наподобие излюбленных гномами пещер.

И тем не менее, это самый настоящий сильф. Именно так описывал их отец – с чужих слов, потому что сам не видел. Ростом они поменьше среднего человека и сложения очень лёгкого, тонкого – то есть, можно было бы так сказать, если бы у них это «сложение» в обычном, физическом смысле было. Не обладая плотью, они являют собой некую полуясную светящуюся туманную прозрачность. Непонятно даже, таково ли само тело сильфа, или на нём какое-то облачение имеется. Это и есть то самое «истинное обличие», о котором сказал Талвеон. А форм, которые могут принимать сильфы, множество: от такой вот стрекозы или крошечной невесомой бабочки – до птицы, причём самой огромной, до крылатого дракона.

Для обычных людей сильфы, так же как другие элементалы, почти всегда желают быть невидимыми. Лишь изредка могут показаться, скажем, в виде обыкновенной птицы, которую человек от любой другой не отличит. Видун же, если не спрятался от него элементал как следует, углядит его, тут уж невидимость не поможет. И в истинном обличии признает всегда. А в другом может и не признать – как, например, Ярла обманулась. Ведь видела она уже эту «стрекозу», о чём вспомнила теперь. Тогда, в первый свой вечер в Лоретте, под дождём. И заподозрила, вроде, необычное: не должны стрекозы в дождь летать, и даже прикосновение к миру природных духов сердцем почувствовала, но с достоверностью не распознала всё-таки сильфа. Элементалы – не ларвы, умеют всех, видунов не исключая, морочить, когда не желают выдавать своих тайн.

Лоурел смотрел на Ярлу огромными раскосыми глазами сине-зелёного цвета. Один глаз наполовину закрывали абсолютно белые волосы, падающие наискось через лоб. Подбородок у него был острый, черты лица, кроме глаз – мелкие, тонкие.

– Если вам удалось стать другом стихийного духа, вы великий маг, – оправившись от удивления, сказала Ярла Талвеону. – Но почему он не поможет вам освободиться?

Уже произнося это, она поняла, что вопрос детский, если не сказать глупый. Природа стихийных духов такова, что в одиночку, как отдельные существа, они не обладают большой силой – возможно, то, что Лоурел приносит Талвеону вести и добыл чернила с бумагой, которые потом унёс обратно, было всем, на что он способен. Истинная сила элементалов проявляет себя, когда они объединяются, теряя личность и обретая единую волю.