Убийца теней

Талвеон. Опять это имя вернулось в их разговор, напомнило о безвыходности… и снова захотелось от неё отгородиться.

– А как же до этого первого видуна, вашего предка, было? – спросил Лорк.

– Слишком уж ты много от меня хочешь узнать. Может, некоторых ларвов удавалось уничтожить – я же не говорю, что для обычных людей это невозможно совсем. А может, и предка-то никакого не было, сказала же, что легенда это… А просто сколько люди на свете есть, столько и видуны. В любом случае, древних ларвов сейчас мало, в основном мы с недавно появившимися имеем дело. Получается, древних тоже кто-то истреблял. От старости-то не умирают они.

– Вы умеете древних ларвов от новых отличать?

– Да. Они, конечно, не так различаются, как старые и молодые люди. И вовсе не обязательно, что старый ларв накапливает больше силы. Если он долго бродил вдали от человеческого жилья и не получал своей пищи, страха, то, наоборот, слабее становится. Но по некоторым признакам всегда можно понять, давно ли тень на свете живёт… трудно и объяснить, по каким – так, чутьё подсказывает. Но, есть, знаешь, предания и о том, что, бывало, ночные твари целые деревни уничтожали. А ещё – другие… совсем древние. Из тех времён, когда люди себя миру не противопоставляли. Тогда и тварей не то чтобы не совсем было, но меньше встречалось. Оно ведь как: где внешних крайностей больше, там и внутренних… А от крайностей этих, от «всё или ничего» – от них и тени появляются. Но что-то ты у меня засиделся…

– За репутацию свою боишься? – попытался пошутить Лорк.

– Скорее за твою, двухбережный брат. Вам с женщинами-то общаться не очень положено.

При словах «двухбережный брат» на лице Лорка мелькнуло мрачноватое выражение. Но тут же он снова постарался шуткой ответить:

– С такими женщинами, которые штаны носят, ничего, можно.

Ярла хмыкнула. Эта шутка – шутка и есть. И никакой-то между ними двоими нет двусмысленности, никакой неловкости. Легко с Лорком, как с другом, которого знаешь сто лет. Да и он, похоже, о своём первоначальном стеснении позабыл. Вроде как не парень с девкой они, а не пойми кто. Аж обидно. Или нет? Друзья-то, они тоже нужны.

– Засиделся я, но самое-то важное не спросил. Про этого, нынешнего зверя, известно тебе что-нибудь?

– А тебе зачем? – насторожилась Ярла.

– Да просто узнать хотел. Может, чем помочь смогу…

– Сомневаюсь.

У Ярлы появилось предчувствие, что разговор подошёл к какой-то грани. К опасной грани.

– Ну, после этого-то всего, после того, как столько ты мне рассказала, на столько вопросов ответила, изменилось для меня многое…

Что ещё за речь? В самом деле он, что ли, упрямым быть умеет? Того гляди, какие-то права предъявлять начнёт. Вот ещё новости!

– Слушай-ка, Лорк, не представляй всё так, как будто это я тебя просвещать рвалась. Не слишком это честно, знаешь.

– Но разве тот, кто человеку истину открывает…

– Да какой я тебе открыватель истины? – перебила Ярла. – Чего-то перегибаешь ты!..

Такой поворот дел нравился ей всё меньше.

– Ну, мы с тобой теперь на одной стороне получаемся…

– На какой одной стороне? Ты сначала от той своей стороны отстранись, пока-то ты ещё не так далеко от своего звересоздателя Волле… – Ярла осеклась, но поздно. Вот гадство!.. Ну надо же было так по-глупому брякнуть – ведь никогда она болтливой не была, наоборот, на язык сдержанной…

На миг у Ярлы появилось подозрение: не нарочно ли Лорк её своими глупыми замечаниями спровоцировал. Но разве мог всё так точно рассчитать? Да и не похоже на него, вон, хлопает глазищами и рот от удивления открыл.

– Ты сказала Воллет?..

– Думаю, если скажу, что ты ослышался, тебя это не убедит.

– Этот зверь… связан с отцом Воллетом?

Ярла неопределённо кашлянула:

– Был связан…

Лорк выглядел искренне, до боли потрясённым. Ярле снова стало его жалко. Вот уж теперь-то он точно окончательное крушение переживает. Как ему в братство возвращаться? С его-то открытым характером не примет он такого, не смирится… Что же, получается, она и вправду «истину открыла», и за невольно просвещённого ответственность несёт? Только этого для счастья не хватало!..

Но при всём своём потрясении, удивлённым Лорк не казался. Не обладая способностями видуна, а просто зная Воллета долгие годы, эту возможность, возможность «темноты» в мыслях первого священника, он знал.

Лорк встал было со стула, но тут же снова сел, сгорбился и сложил руки на коленях. Но головы не опустил. Нет, неправильно было бы представлять его совсем убитым горем, тщетно старающимся собрать обломки идеалов. Что-то уже заранее подготовило его к этому крушению, смягчило удар. Ну да, разговоры с Талвеоном… А может, и что-то до того.

На его лице отражалась напряжённая, сосредоточенная работа мысли. И Ярла не мешала ходу его раздумий, не пыталась выпроводить за дверь. И вот – Лорк в который раз поднялся и решительным тоном заявил:

– Я с ним поговорю. Я постараюсь, чтобы он всё понял, попробую убедить…

Ярла чуть не схватилась за голову. Нет, напрасно она посчитала, что он думает. Если такое выдал, значит, вообще думать не умеет, непонятно, что у него вместо мозгов.