Убийца возвращается дважды

– Это же здорово! – восторженно взорвался Платонов. – Давайте я завтра съезжу к этому уроду и поговорю с ним по-мужски.

– Не спеши. На эту тему нужно подумать. Что у тебя с Макаровой?

– Поговорил, но информация скудная.

– Рассказывай. – Приготовившись слушать, Анна откинулась на спинку кресла.

– В тот вечер она дожидалась сменщицу. Та, кстати, опоздала на два часа, поэтому домой Макарова возвращалась ночью. Шел дождь, и когда она заходила в подъезд, то услышала, как за ее спиной кто-то швырнул на землю раскрытый зонтик.

– По звуку определила?

– Ну да. Наверное, сворачивать зонт преступнику было некогда. Как, впрочем, и забирать.

– Что это значит?

– Зонт остался у подъезда и попал в коробку с вещественными доказательствами.

– Ты видел его?

– Конечно.

– Но почему я не заметила в перечне?

– Наверное, не обратили внимания. Рассказывать дальше?

– Слушаю. – Анна устало потянулась и прикрыла глаза.

– Когда потерпевшая вошла в подъезд, преступник схватил ее сзади и опрокинул навзничь. Но, судя по всему, она была крепкой девушкой и, несмотря на ранения и потерю крови, яростно отбивалась, а также укусила насильника за руку.

– Хорошо, если бы на одежде Макаровой криминалисты нашли его кровь, – заметила Анна.

– Позже на лестничную площадку верхнего этажа вышел сосед с фонарем. Услышав это, преступник сбежал.

– Макарова хоть что-нибудь разглядела? Комплекцию, телосложение, возраст насильника…

– Говорит, что видела смутно, со спины, когда убегал. Свет от фонаря был очень слабым.

– Ты сказал, что сменщица опоздала на два часа? – уточнила Анна.

– Это не я сказал, а Макарова.

– Не слишком ли много для опоздания?

– Ну, это как для кого, – улыбнулся Павел.

– Найди эту сменщицу и расспроси. По какой причине она тогда опоздала.

– Найти-то найду, да только она вряд ли вспомнит. Прошло столько времени.

Открыв глаза, Анна достала из сумки пудреницу, оглядела себя в зеркале, а потом посмотрела на Павла:

– Когда что-то случается, человек запоминает все мелочи.

– Ну, хорошо, я попробую.

– Отчет по экспертизе не приносили?

– Я сам звонил Бернарделли, и он сказал, что еще работают. – Павел посмотрел на часы. – Уже половина седьмого. Идете в гостиницу?

– Ты иди. – Анна поднялась с кресла, взяла из сумочки телефон, а саму сумку положила в ящик стола.

– Останетесь? – догадался Патонов.

– Хочу еще поработать.

– Тогда и я остаюсь. – Едва надев на себя куртку, Павел ее снял.

– В другой раз. Для начала я сама хочу осмотреться в хранилище. Будет нужна твоя помощь, скажу.

Работу в хранилище Стерхова начала с того, что, включив свет, недолго постояла у входа. Прислушалась и, не услышав крысиной возни, прошла к стеллажу, где в соответствии с регистрационной записью должны были находиться вещдоки по делу Паниной.

Для начала она заглянула во все контейнеры и коробки, стоявшие на этой же полке. Однако обойтись малой кровью ей было не суждено. Вслед за средней полкой Анна проверила нижние, а потом и верхние.

Результат оказался нулевым – того, что она искала, на указанном стеллаже не оказалось. Истратив два часа на такую малость, Анна решила действовать проще. Приступив к осмотру следующего стеллажа, она уже не спускала коробки на пол, а, встав на стремянку, лишь выдвигала, чтобы изучить содержимое.

Заглядывая внутрь, она испытывала различные чувства. Их диапазон простирался от удивления и улыбки до крайнего омерзения. Чего ей только не пришлось там увидеть: холодное оружие, пишущие машинки, чучела птиц, настенные часы и конскую упряжь. Улики по делам хранились в чемоданах, дорожных сумках, мешках и даже в корзине для белья.

Прежде всего, она искала ярлык или наклейку с именем потерпевшей и номером дела. Когда снаружи их не было, Анна проверяла внутри – знала, что, проявив небрежность, она потеряет время впустую. Имена попадались разные, однако нужного так и не оказалось.

Помимо усталости и желания спать, Анне докучал убийственный запах, специфичный и одинаковый для помещений подобного рода. Это была настоящая вонь, в которой смешивались запахи пота, запекшейся крови, бензина, химикатов, прелого тряпья и бог знает чего еще.

По истечении нескольких часов ее движения сделались более экономичными и достигли автоматизма. Пришло время поразмыслить над тем, на что, как правило, его не хватало.

Кровавые буквы «Г» и «У»… В какой момент истекающая кровью Панина вывела их на полу? Когда ползла к двери или раньше? Скорее всего, она уже понимала, что умирает, и хотела выдать имя убийцы, но кровавая весточка пришла с опозданием, и это все осложнило.

А что, если Анна ошиблась и это никакие не буквы? Но ведь и Павел Платонов их тоже разглядел. И даже если это случайные штрихи, оставленные рукой умиравшей Паниной, не принимать их во внимание было бы неразумно.