Убийцы, мошенники и анархисты. Мемуары начальника сыскной полиции Парижа 1880-х годов

Отправившись на обыск к Шуппу, я увидел очень комфортабельную квартиру, меблированную с некоторой роскошью, которой, во всяком случае, не мог себе позволить простой рабочий-мельник, каким был про профессии Шупп.

У него был салон с пианино, очень кокетливая столовая и рабочий кабинет, в котором я так же, как у Пини, нашел все воровские инструменты и, кроме того, весьма интересную и назидательную переписку.

Этот Шупп стоял во главе шайки интернациональных воров, именовавших себя анархистами.

В то же время я открыл следы нескольких краж, виновники которых до тех пор оставались не открытыми.

В квартире Шуппа была устроена также ловушка, и это привело к таким же удачным результатам, как у Пини и у Ф.

У Ф. была задержана женщина, у Шуппа попался мужчина. Само собой разумеется, и тот, и другая разыгрывали такую же роль, как и их товарищи.

Когда их привели в сыскное отделение, они объявили, что не знают ни Шуппа, ни Пини, и, кроме того, отказались показать свои документы.

На мой вопрос, где живет арестованный, он ответил:

— Везде и нигде. Нынешнюю ночь я спал на соломе в окрестностях Сен-Дени.

Эта басня была столь же правдоподобна, как и рассказ Пини, который утверждал, что по приезде из Лондона провел ночь в ночлежном приюте.

Задержанный субъект был даже лучше одет, чем Пини, и так же, как он, был при часах.

Не теряя времени, я начал разбирать бумаги, найденные у Шуппа, и нашел в них какого-то Жюля Леклера, жившего также в Сен-Мартенском предместье.

По некоторым соображениям у меня явилась мысль, что это адрес задержанного субъекта. И я не ошибся.

Когда я отправился с ним по указанному адресу, привратник объявил мне, что это действительно его жилец. На этот раз мы, так сказать, одним ударом двух зайцев убили, так как задержанная женщина также жила в этом доме. Она была возлюбленной Леклера.

Обыск в жилище этой парочки был еще более удачным, чем у Пини и у Шуппа. Во-первых, я узнал, что мнимый Леклер был родным братом Пласида Шуппа. Затем, я нашел целые кипы процентных бумаг, украденных отчасти во Франции, отчасти в Италии. Между прочим, там было значительное количество облигаций генуэзских конно-железных дорог, акций банкирского дома Леви Бинг и акций панамской компании, которые в то время еще представляли некоторую ценность. Мы нашли еще множество драгоценностей, часов и дорогих материй.

Можно было подумать, что мы попали в магазин «брик-абрак»[9].

Кроме того, в конторе Жюля Шуппа оказались письма, столь же интересные, как и у его брата. Из этих писем мы узнали, что шайка имела сообщниками двух итальянцев, находившихся тогда в Ницце, и некоего Августа Л.

На основании этих данных я начал деятельные розыски сообщников Пини.

Одного из них я отыскал на улице Герсаль в одном доме, где итальянские монахини воспитывали сирот.

Когда я сказал настоятельнице, что ее жилец, которого она считала таким добрым и кротким человеком, был отважный вор, почтенная дама от удивления и испуга чуть не упала в обморок.

Но настоящий характер Пини и его сообщников я понял только в тот день, когда открыл анархистскую тайную типографию, прекрасно обставленную и принадлежавшую Пини. Роясь в бумагах обвиняемых, я напал на адрес этой типографии, помещавшейся на улице Беллефон.

К сожалению, агенты прибыли слишком поздно. В предшествовавшую ночь типография была тайком перевезена на улицу Гарве.

Это была богатая и полная типография, служившая для печатания тайных анархистских брошюр, распространявших в то время зловредные идеи среди рабочего класса. Пини единственно с этой целью купил ее и заплатил большие деньги.

Странный итальянский авантюрист, который покушался на родине убить двух журналистов и обладавший в совершенстве искусством вора и взламывателя замков, был в то же время каким-то фанатиком нового учения и, вооружившись кинжалом и отмычкой, думал обновить мир!

Признаюсь, я был поражен, узнав, что этот человек, добывавший воровством значительные суммы денег, тратил на свое пропитание и жизнь не более 25 сантимов в день, а все остальное откладывал в так называемую черную кассу, предназначенную на нужды анархистской партии, имевшей одну только цель — навязать себя миру посредством террора.

Каждый день я узнавал какую-нибудь новую и курьезную подробность из жизни этого человека.

Так я узнал, что Пини, постоянно имевший при себе несколько тысяч франков, был основателем лиги антидомовладельцев, известной уже в Монмартре под названием «деревянного колокола». Это общество имело специальностью быстро и безвозмездно перевозить всех сочленов, желавших менять свое имущество от обязательной описи за долг «подлому домовладельцу».

С другой стороны, тот же Пини, именуя себя отъявленным врагом общества, субсидировал изобретателя очень интересной подводной лампы, которую как раз в это время демонстрировали на Марсовом поле!

Когда я спросил у вора-анархиста объяснения подобных противоречий, он без всякого колебания сказал мне, что выгоды от этого изобретения, так же как и добычи его краж, предназначались в черную кассу.