Убик

— Коммунисты — вот настоящая опасность, а не Германия, — распалился Блисс. — А возьмем проблему евреев. Вы знаете, кто ее использует? Евреи, живущие в нашей стране: многие из них не имеют гражданства и находятся здесь как беженцы, получая государственные дотации. Я считаю, фашисты, может быть, в некоторых случаях и зашли слишком далеко, но если говорить о еврейском вопросе, то, надо признать, эта проблема существует уже давно и нужно найти какой-то выход, хотя, возможно, и не такой сильнодействующий, как концентрационные лагеря. У нас, в Соединенных Штатах, — подобные проблемы как с евреями, так и с черномазыми. В конце концов, нам придется решать проблему и с одними, и с другими.

— Никогда до сих пор я не слышал от кого-нибудь слово «черномазый», — сказал Джо. Он понял: нужно оценивать этот период несколько иначе.

— Линдберг — вот человек, имеющий правильный взгляд на планы немцев, — продолжал Блисс. — Вы слышали, как он выступает? Мне наплевать, что о нем пишут в газетах, но действительно… — Он затормозил и остановился перед сигналом «STOP» допотопного вида семафора. — Например, сенаторы Бора и Най. Если бы не они, то Рузвельт продал бы Англии оружие и втянул бы нас в войну. Рузвельт хочет, чтобы мы вступили в нее. Но американский народ не поддержит его. Американский народ не собирается биться ни за Англию, ни за какую-либо другую страну.

Зазвенел звонок, и высунулось зеленое плечо семафора. Блисс включил первую скорость; «Виллис-Найт» начал двигаться в потоке машин в центре Де-Мойна.

— В ближайшие пять лет у вас вряд ли окажется много поводов для радости.

— Почему? Такое мнение у большинства жителей штата Айова. Хотите знать мое мнение о работниках Рансайтера? Слушая вас да и других, я пришел к выводу: все вы — профсоюзные агитаторы. — Блисс бросил на Джо взгляд, полный самоуверенности.

Джо не отозвался. Он смотрел на старинные дома из кирпича, дерева и бетона, на странные машины, в большинстве своем черного цвета, и думал: только ли ему среди членов группы проявился этот особенный аспект жизни 1939 года? В Нью-Йорке все иначе, здесь — страна Библии, — Средний Запад, известный изоляционистскими тенденциями. Мы не останемся здесь жить, осядем на восточном или западном побережье.

«Мы слишком много знаем, — думал он, — чтобы спокойно жить в этот период. Если бы мы переместились всего на двадцать — тридцать лет назад, то смогли бы легче психологически адаптироваться. Переживать за программу «Джемини» и примитивные старты «Аполло» не столь интересно, но вполне возможно. В то время, как в этот период…

По-прежнему еще ощущаются последствия Великой Депрессии. Люди нашей эпохи имеют колонии на Марсе и Луне, постоянно совершенствуют межзвездные полеты, а эти до сих пор не справятся с пустынями Оклахомы.

Эти люди живут в мире, суть которого выражает риторика Уильяма Брайана и «обезьяньи процессы» Скопса; мы никак не сможем приспособиться к их мировоззрению, морали, политическим взглядам. Для них мы являемся профсоюзными агитаторами, а их понять труднее, чем фашистов, и мы представляем большую опасность, чем коммунистическая партия. Мы — самые опасные агитаторы из живших в ту эпоху. Блисс абсолютно прав».

— Откуда — спросил Блисс. — Не из Соединенных Штатов, я не ошибся?

— Вы правы, — ответил Джо. — Мы граждане Североамериканской Федерации. — Он достал из кармана двадцатипятицентовую монету с портретом Рансайтера и вручил ее Блиссу. — Прошу принять от меня на память.

Посмотрев на монету, Блисс поперхнулся от удивления.

— Профиль на монете — это же умерший господин Рансайтер! — вымолвил он дрожащим голосом, снова посмотрел на монету и побледнел: — И дата! 1990 год.

— Не все сразу, — сказал Джо.

Когда «Биллис-Найт» добрался до Предпогребального Дома Простого Пастора, церемония уже закончилась. На широких деревянных ступенях трехэтажного дома стояла группа людей. Джо сразу же узнал всех. Эди Дорн, Типпи Джексон, Джон Илд, Фрэнси Спэниш, Тито Апостос, Дон Дени, Сэмми, Фред Зафски и… Пэт. «Моя жена», — подумал он, в очередной раз пораженный ее лучистой красотой: необычайными темными волосами, насыщенным цветом глаз и кожи.

— Нет, — сказал он громко, выходя из машины. — Ты не моя жена, ты это стёрла. Но, — он вспомнил, — ты оставила кольцо. Оригинальное свадебное колечко из серебра и нефрита, мы его выбрали вместе… Это все, что осталось. — Но все же новая встреча с Пэт явилась для него шоком.

— Привет, Джо Чип, — обратилась она к нему своим холодным, почти язвительным тоном.

— Привет, — ответил он.

Другие тоже начали с ним здороваться, но Пэт сфокусировала на себе все его внимание.

— А где Эл Хэммонд? — спросил Дон Дени.

— Эл умер. Венди Райт тоже, — ответил Джо.

— О Венди мы уже знаем, — спокойно произнесла Пэт.

— Нет, не знали, — возразил Дон Дени. — Мы предполагали, но не были уверены. Во всяком случае, я. Что с ними случилось? Кто их убил? — обратился он к Джо.

— Умерли от истощения, — ответил он.

— Почему? — резко спросил Тито Апостос, протискиваясь к Джо сквозь тесное кольцо.