Убили Гангрену

За столом баба Дуся почти не сидела, все суетилась, то подавала борщ, то убирала пустые тарелки, словом, обслуживала Игоря и Ирину, как вышколенный официант посетителей дорогого ресторана.

— Что это с ней? — Ирина с улыбкой посматривала то на аппетитно жующего Игоря, то на непоседливую старушку.

— Наверное, зарабатывает к себе расположение. Хочет о чем-то поговорить, видишь, еле сдерживается.

— А у нас нынче, — вдруг заговорила баба Дуся, — на третье будет мороженое. Я ить, ребятки, пенсию получила. Решила вот вас побаловать, — она открыла холодильник и поставила перед ними два блюдца с фирменным итальянским мороженым, — выбирала, что повкуснее. А продавщица-то — девчушка-то молоденькая, стоит сиротка, замерзшая. На дворе-то осень, холодно, у нее-то и покупателей нету. Дай, думаю, порадую девчушку, куплю у нее. У меня рука легкая, после меня всегда все раскупают. Ну, купила у нее мороженое, отошла в сторонку и понаблюдала. И знаете, ребятки, стали к ней покупатели подходить. Не то, чтобы толпа, но покупали. Я долго смотрела. А люди все покупают и покупают у нее. И так мне радостно стало за девчушку эту.

Игорь молча съел свою порцию мороженого, нежно поблагодарил бабу Дусю за ужин и встал из-за стола.

— Итак, мне кажется, баба Дуся, вы хотите о чем-то важном со мной поговорить. Я правильно вас понял?

— Верно, Горяша, — закивала баба Дуся, — я только посуду помою и тогда…

— Посуду помоет Ирина, — распорядился Игорь. — А нам следует кое-что вместе обсудить.

— Обсудить — это я завсегда готова.

— Прошу в кабинет.

Баба Дуся, всегда такая бесцеремонная, на сей раз в кабинет входила следом за Игорем робко, даже на пороге чуть не приостановилась.

— Ну что же вы? Входите!

— Дак я, Горяша, может что и не так скажу…

— Как скажете, так и послушаю, — подбодрил старушку Игорь.

Баба Дуся уселась в кресло для посетителей, посидела немного, поерзала и встала.

— В ентом кресле я прямо утопаю. И все мысли мои утопают. Лучше я тут посижу, — она быстренько села за стол и стала водить пальцем по чистому листу бумаги.

— Не тяните, баба Дуся, — Игорь стал раздражаться. — Или мы будем говорить, или я пойду спать.

— Ишь, скорый какой, — пробурчала старушка. — Я ить и напраслину на человека возводить не хочу. А только видала я сегодня сыночка той, которую убили.

— Ну и что? Вы думаете, это он убил свою мать?

— Не должон. А только компания у него такая — всякая. Там и надобно убийцу искать. Вот те крест! Там!

— Почему вы решили, что надо искать убийцу в компании сына?

— А я там, у ихнего дома покалякала с бабами, ну с теми, что вечно на лавочках сидят. Ну все, как одна, жалеют арестанта. Мужик, говорят, степенный.

— Как понять степенный? Он женщин менял, как перчатки.

— Так что ж такого? Значит, искал которая по сердцу придется. Менял — не убивал!

— Да, — рассмеялся Игорь, — веское доказательство!

— Да ты послушай меня, старую, — заволновалась баба Дуся. — Я че хочу сказать? Я про сына хочу сказать! Через него все вышло!

— Как через него? Сами же сказали, что он не должон убить?

— А он и не делал этой пакости. Он у подъезда со своими стриженными наголо сидел и молол всякое. Что, мол, мамкин хахаль денег им оставил на целую машину. Там одна бабонька с внуком там гуляла, да все хвастовство-то это и слыхала. Вот она-то мне поведала все.

— И где же мы будем искать друзей сына? Про убийство, наверное, все уже знают. Тот, кто убил, больше здесь не появится.

— Дак проследить за сыном надо. Он сам на друзей-то и выведет. А сынок-то последние месяцы и дома не жил. У какой-то девицы прижился. Нынче мода такая, видать, без венчания и свадьбы вместе жить, — она укоризненно глянула на Игоря, — вот и вы и Иришкой…

— Не будем отвлекаться от темы, — Игорь сурово нахмурился, — мою жизнь прошу не обсуждать.

— Дак я и не обсуждаю. Я про сына покойницы… — баба Дуся суетливо задвигала руками по столу, пытаясь загладить оплошность. — Этот парнишка-то, сынок покойной, он нисколечки даже не расстроенный, шел в обнимку с девицей, он может еще и не знал тогда, что с его матерью беда случилась!

— Как так не знал?

— А так! Никто же из соседей не знает, где эта девица живет. Сказать — а где найти? По телевизору об этом не сообщалось. А он-то к матери забегал только деньжат попросить, да искупаться в ванне. Там, где он обретается, говорят, нету таких удобств, как у нас. Он как раз и приходил к матери в тот вечер, когда этот арестованный ее покидал. Ночевал, а утром лясы точил в компании дружков, про машину говорил, какую купит…

— Ну а мы где будем его искать? — задумался Игорь.

— Дак, как мне показали эту парочку, я и пошла потихоньку за ними. А потом и поехала следом. Далеко, ох далеко, аж на краю города девица та живет. Я и название улицы записала и номер дома, — баба Дуся полезла в карман фартука и протянула Игорю смятую бумажку и протянула Игорю смятую бумажку.

— Хорошо, завтра я туда смотаюсь.

— Мне тоже надо ехать.

— Зачем?

— А как ты узнаешь? Я-то их видела, а ты нет.

— Верно. Ладно, поедем вместе.