Убить Ангела

Другой возможности ему уже не представилось.

5

Короткую соломинку вытащила Бригитта. Девушка не догадывалась, что тянет жребий, – она просто не могла больше слушать об убийствах, заговорах и тайнах и пошла в ванную, чтобы умыться. Она думала о брате. Вспоминала утро, когда отец позвонил ей и все рассказал. Он так рыдал, что она спросонья не сразу разобрала, о чем он. Пришлось угадывать отдельные слова. «Абсент». Гюнтер.

Пожар.

Когда до Бригитты наконец дошел смысл его слов, ее желудок вывернуло наизнанку. Рвало так сильно, что фонтан полупереваренной пищи словно выстрелил из шланга высокого давления. Дыхание перехватило, она не могла даже плакать.

Нечто похожее она чувствовала и сейчас. После того как она узнала, что ее брат погиб только потому, что оказался втянут в войну между жертвой и ее тюремщиками, ей чудом удавалось держаться на ногах. Когда Коломба объяснила, что клуб могли намеренно поджечь, Бригитту охватили гнев и ненависть к неизвестному поджигателю, но сейчас она испытывала ко всем замешанным в эту историю только жалость и отвращение.

Она вышла в коридор, пошла прочь от Максима, его холодного голоса и чудовищных рассказов и, открыв дверь в темную ванную, попыталась нащупать выключатель. Дверь захлопнулась у нее за спиной.

«Сквозняк», – подумала Бригитта.

Окно и правда было открыто. А потом она различила в тусклом свете, проникающем из сада, мужской силуэт.

«Андреас».

Прежде чем Бригитта успела закричать, он ударил ее в горло кастетом. Она схватила ртом воздух, разряд тока замкнул нервы, и ее ноги подкосились. Подхватив девушку со спины, Андреас зажал ей рот и снова врубил заряд ей в бедро. Ноги Бригитты судорожно задергались, глаза закатились. Ей никогда еще не было так больно, но она не могла даже закричать – только мычать в удушающую ее руку. Она попыталась укусить его ладонь, но он взял ее за волосы и ударил лицом о зеркало. Зеркало разлетелось вдребезги, и Бригитта почувствовала, что в ее носу что-то сломалось.

– Гребаная потаскуха, – прошептал ей на ухо Андреас, сунув ей между ног кастет и выпуская разряд. – Наслаждайся.

Перед глазами у Бригитты потемнело, и она подумала, что умирает.

Когда тени рассеялись, она поняла, что еще жива. Стоя посреди столовой, Андреас обвивал левой рукой ее горло. Что-то больно впивалось в шею: журналист прижимал к ее коже осколок зеркала размером с кусок торта.

– Делайте, как я говорю, или я перережу этой шлюхе горло, – сказал он.

Коломба, закусив губу, стояла перед ними с пистолетом наготове. Данте как каменный застыл у окна.

Подбородок Андреаса заливала кровь. Кровоточила и рука, в которой он держал обернутый во втулку от туалетной бумаги осколок. В трусах он выглядел страшно и нелепо.

– Отпусти ее, – сказала Коломба. – Или все плохо закончится.

– Если ты уверена, что убьешь меня наповал, стреляй. Потому что, если у тебя не получится, я прирежу ее, как свинью. – Журналист крепче притиснул к себе Бригитту, и она с отвращением почувствовала, что к ее ягодицам прижимается эрегированный член. – А может, еще и отжарю, пока она умирает. Всегда хотел попробовать.

Он провел языком по шее Бригитты, и она содрогнулась от омерзения.

– Иди на хер, – сказала она.

Андреас прижался к ней еще теснее:

– Продолжай, ты меня заводишь.

Сидящий на диване Максим смотрел на Андреаса, прищурив здоровый глаз.

– Я знавал немало таких, как ты.

– Да неужели? И какими же они были?

– Когда я с ними расставался – мертвыми.

Андреас рассмеялся:

– Жаль, то золотое времечко прошло, а? – Он повернулся к Коломбе. – У тебя три секунды.

Коломба искоса посмотрела на Данте. Тот кивнул. Он не сомневался, что Андреас исполнит свою угрозу. Тогда она положила пистолет на пол и подтолкнула ногой под старый сервант, где журналисту было до него не дотянуться.

– Что дальше?

– Дальше мы придем к соглашению, – сказал Андреас, продолжая прижимать осколок к усеянному кровоточащими порезами горлу Бригитты. – Вероятность, что вам, идиотам, удастся остановить Гильтине, так мала, что ее и рассматривать нет смысла. А значит, я должен ублажать ее, пока она не отбросит копыта от фигни, которую прячет под бинтами.

– И как ты намерен это сделать?

– Лучше всего было бы убить тебя и твоего дружка-аутиста, – сказал Андреас. – Но это может оказаться сложновато. Поэтому мы вместе сделаем одно доброе дело, а потом разойдемся, как в море корабли.

– Ты хочешь убить Максима, – сказал Данте.

– Думаешь, мы тебе позволим? – спросила Коломба.

– С точки зрения Андреаса, его план совершенно рационален, – сказал Данте. – Нас свяжет общая тайна, и ни один не сможет сдать другого. А у Гильтине не останется причин нам мстить.

– Вот видишь! Соображаешь ведь, когда хочешь! – подмигнул ему Андреас.

– У твоего плана только один недостаток, – сказал Данте. – Максим не согласен.