Убить Чужого

На Тихона повеяло туалетной водой. Знаток парфюмов различил бы в легком ветерке запахи базилика и зеленого мандарина в начальной ноте, ароматы шалфея, пачули и сандала в «ноте сердца», а также беспризорные летучие излучения кокосового молока, аниса и бергамота, а различив, экзальтированно воскликнул: «Да это же „Яр для мужчин“! Диких денег стоит!»

Тихон в ароматах не разбирался, ничего такого не воскликнул, но все же почуял: перед ним щеголь.

— Добрый день, — пробормотал он в ответ.

Некоторое время они сидели молча. Тихон с мнимой непринужденностью покачивал носком спортивной туфли. Тем временем его сосед извлек из портфеля папку с фотографиями формата 20Ч30 и принялся вдумчиво их изучать, чему-то улыбаясь.

Пользуясь тем, что сосед поглощен своим занятием, Тихон принялся украдкой его разглядывать.

Нашивка с загадочной аббревиатурой «ОАКР 9»…

Погон с одной звездой между двумя просветами (Тихон не знал, что эта звезда означает; лейтенант? майор? капитан первого ранга? уроки Козявыча не шли впрок)…

Красивая темно-синяя форма…

Китель, брюки, рубашка — с иголочки, тщательно выглажены (стараниями матери, которая с детства приучала его к самостоятельности, Тихон знал: это нелегко — выгладить брюки и особенно рубашку!).

На правой руке офицера — часы, механический хронометр «Стрельников и сыновья». По странному совпадению именно эта модель красовалась на рекламном щите напротив школы № 50, родной школы Тихона, уже полгода.

«А ничего они там зарабатывают, в своих… окопах? танках?»

Тихон как раз задумался над тем, к какому виду вооруженных сил принадлежит офицер, когда тот неожиданно оторвался от фотографий, обернулся к Тихону и вперился в него цепким, но в то же время располагающим взглядом.

— Не желаешь взглянуть? — предложил он.

— Давайте, — сразу согласился Тихон. — Скучно тут ужасно! Все жду, жду…

Офицер передал ему снимки. На них озорная русоволосая девочка лет семи, а с ней женщина — вот такие как раз нравились Тихону, худощавая, с умным лицом и волнистыми каштановыми локонами, — покоряли ледовый дворец «Юбилейный». Вот они фланируют по диагонали катка, крепко держась за руки. На девчоночьем лице — умильная печать сосредоточения. Следующий снимок: женщина шнурует девочкины коньки. А вот малышка делает пистолетик на исчерченном чужими спиралями льду.

— Мои, — горделиво произнес офицер. — Жена, Евдокия, тренер по фигурному катанию. Международного класса, между прочим! А дочка еще только учится, малявка.

— Красивые фотки, — признал Тихон, возвращая снимки. — Вселяют оптимизм…

— Они? Они да… вселяют… А ты чего такой кислый? Оптимизм закончился?

— Собеседования жду.

— С пониманием… Куда метишь? Можно угадаю? Небось в войска связи? Уж больно у тебя лицо умное! Или на звездолет, в экипаж? — Бездонные серо-голубые глаза офицера лучились неподдельным интересом. Теперь, когда он повернулся к Тихону вполоборота, тот смог рассмотреть бляху с цифрой «10» на левой стороне груди, орден Боевого Знамени и крылатый значок.

«Крылышки… Пилот?… Ага, военно-космические силы!.. Значит, космический волк…» На подобные умозаключения его скромных познаний в фалеристике еще доставало.

— Мне свояк, майор Тулин, я его как раз дожидаюсь, как-то жаловался: призывники, дескать, в пехоту категорически не хотят. А ведь там хорошие условия! Бытовые — так вообще отель четыре звезды по формуле «все включено». А пацанам подавай космодромы! Ну да что это я… Не даю тебе рта раскрыть… Так все-таки куда хочешь?

— Да я… Я, собственно, никуда не хочу… — Тихон почему-то опустил глаза.

Офицер озадаченно нахмурился.

— В смысле?

— Ну, в смысле не могу… Поступать буду. В политехнический.

— Тогда понятно, — сдержанно кивнул офицер.

После ответа Тихона он как будто потерял к нему интерес — изменил положение тела, сложил руки на груди и смолк.

Вначале офицер критически рассматривал носки своих безупречно вычищенных ботинок, неожиданно элегантных, с вытянутым, как морда каймана, носком. Затем принялся устраивать в добротном замшевом портфеле уже виденные Тихоном фотографии. После вынул офицерский планшет с двуглавым орлом на крышке, как будто намереваясь поработать, но потом отчего-то открывать его раздумал и пристроил на сиденье рядом с собой, подложив под фуражку. Вперился в стену.

Тихон чувствовал себя разочарованным. Ему так хотелось поговорить со статным, интеллигентным космолетчиком, женатым на тренере международного класса. Даже профиль у офицера был располагающим — смелая линия носа, классическая линия скулы, загорелые округлости щек, густые брови…

— Извините, а какое у вас звание? Одна звезда на погоне — это много? Такая у меня неосведомленность…

— Если подумать, к чему тебе осведомленность в этих делах? — заметил офицер подчеркнуто толерантно. Словно хотел намекнуть, что хотя вот лично он считает, что разбираться в знаках различия следует всякому грамотному человеку, но своего мнения никому навязывать не станет. — Ты же служить не собираешься… Но если интересно, то капитан третьего ранга.

— Ого!

— Между нами, ничего особенного. Да и не за званиями я в армию шел.