Убить Герострата

При появлении этой живописной группы я на какое-то время оцепенела и упустила время. А ведь вполне могла бы удрать. Это со двора кажется, что в окно может выскочить только самоубийца. На самом деле мы с Валеркой все время прыгали из мансарды на крышу веранды, всего-то метра полтора. А потом по витым столбикам крыльца сползали вниз. Бабушка, конечно, ругалась, но мы делали вид, что не слышим.

Шрам подтащил Корнилова к окну, заслонив им и собою весь свет.

- Ну что, далеко убежали? - хихикнул он. - Спрятались, да? Да чего же я люблю лохов!

Его лицо против света казалось просто черным пятном, которое сливалось со всем остальным - черной майкой, черной курткой и черными джинсами. Зато ногти, с опять же черной траурной каймой, на руке, сжимающей пистолет, виднелись отчетливо. Меня начало подташнивать. Показалось, что он действительно какое-то ирреальное существо из параллельного мира.

Шрам отшвырнул Корнилова на тахту, и тот, словно Покатигорошек, закатился в уголок.

- Ты, сучка, диск у тебя, я знаю! Гони по-хорошему - или...

Он попытался схватить меня за волосы, но я увернулась. Тогда он сгреб меня за футболку на груди. Паршивый китайский трикотаж, не сопротивляясь, треснул. То ли бандюк предпочитал Памелу Андерсон, то ли его полностью захватила другая цель, но то, что было под футболкой, его не заинтересовало. Я изловчилась и укусила его за руку. За что сразу же получила по физиономии.

От боли я на секунду зажмурилась, а когда открыла глаза, на меня таращилось дуло. Прямо как за гаражом. Дежавю!

- Вот сейчас вышибу тебе мозги, а потом уже буду обыскивать! - с какой-то ласковой радостью пообещал Шрам.

Ребята, да он не шутит! Палец на курке, а рожа - как у естествоиспытателя. Господи, Отче наш!..

Слова молитвы вдруг напрочь выпали из моей головы. Я снова зажмурилась. Выстрел показался очень громким. У меня даже уши заложило.

Как это уши заложило? Я что, еще жива? Или уши закладывает, когда умираешь? А почему тогда не больно? Или когда умираешь, боль уже не чувствуешь? А почему так тяжело? Или меня похоронили живой и это земля давит?

Я осторожно приподняла веки, тяжелые, как у Вия, и завизжала, словно резаная - на этот раз язык не подвел.

И обрывки футболки, и руки, и, наверно, лицо, были обрызганы кровью. Только не моей, а Шрама. Я сидела, привалившись спиной к тахте, а поперек, у меня на коленях, лицом вниз лежал он. Впрочем, лица у него, собственно, не было. И затылка тоже. По стене сползали омерзительные серо-красные клочья.

Я медленно перевела взгляд на тахту. Герострат двумя руками зажимал рот. Наверно, когда он в Сочи вывалился из машины, то в первую очередь похвалился ужином. Надо же, какой чувствительный! Мне было противно, но тошноты почему-то не наблюдалось.

Стоп! Алла, ты соображаешь, словно у тебя мозги в хвосте, как у динозавра. Кто же это шляпку стибрил, то есть старушку убил?

Со второго этажа на чердак ведет не настоящая лестница, а что-то вроде деревянного трапа изрядной крутизны. А в полу мансарды дыра, в которую я когда-то постоянно боялась провалиться по неосторожности. Так вот из этой самой дыры по пояс, как бюст на родине героя, возвышался самый типичный браток - бритый почти наголо, с маленькими глазками и приоритетом жевательного аппарата над мыслительным. Бицепсы под серым пуловером тоже впечатляли. Как и пистолет в руке. Ну очень большой!

Я таращилась на него, а он на меня. Как удав. “Обезьяна, смотри мне в глаза...”. Наконец он решил закончить подъем, но я тоже очнулась, за руку сдернула Корнилова с тахты, вскочила на подоконник и прыгнула вниз. Поскольку Андрея я не отпустила, он был вынужден последовать за мной.

Да, с тех пор, как я проделывала эту штуку в последний раз, весу во мне прибавилось, и пятки, принявшие удар на себя, это подтвердили. Ничего, у Акунина Фандорин с пятого этажа прыгал. Или с четвертого? Ну, неважно.

Сползать, как раньше, по столбику я не стала - уж больно они ветхо выглядели. Разжала руки и рухнула в кустик декоративной полосатой травы с длинными колосками. С другой стороны аналогичную операцию проделал Герострат. Не сговариваясь, мы дернули в сторону леса.

Когда-то наш участок был в поселке крайним и соседи наблюдались только с одной стороны, справа. Теперь и слева вырос теремок, и через дорогу. Но сзади был по-прежнему лес, где сосны густо чередовались с березами. Правда, в “мои” времена забора не было, только канавка. Валерка отгрохал самую настоящую крепостную стену, разве что без бойниц. Леших боится, что ли?

Я еще раз подумала, что адреналин - лучший допинг. Да разве в нормальном состоянии мне удалось бы вскарабкаться на отвесную стену высотой в два с половиной метра? Впрочем, Корнилов меня все равно опередил. Я еще только с пыхтением подпрыгивала, пытаясь подтянуться, а он уже был наверху. Наконец и я оказалась на гребне. Черт меня дернул оглянуться!