Убить Гитлера

Атташе в упор посмотрел на Сергея.

– Я могу задать вопрос этому человеку?

- Разумеется, это будет любезно с вашей стороны!

– Вы понимаете немецкий язык? – спросил Никитин по-русски.

– Свободно.

– Вы можете сказать – откуда вы родом?

– Я готов поклясться на чём угодно, что не являюсь и никогда не был подданным Российской империи.

Сергей с удовольствием отметил про себя, что он не лжёт, ибо родился много лет спустя после того, как Российская империя исчезла, реинкарнировавшись в Российскую республику, затем в Советский Союз, а затем в Российскую Федерацию.

Человек, сидевший напротив генерала, наклонился к внимательно следившему за разговором генералу и стал быстро переводить.

– Откуда вы знаете русский язык?

– В детстве я шесть лет жил в России, – Сергей вспомнил о шести годах жизни в Баварии.

– В каком городе?

– В Москве.

Атташе повернулся к генералу и театрально развёл руками – вот видите – он не наш.

Неожиданно Шварц подался вперёд и на ломаном русском обратился к военному атташе:

– Господин Никитин может узнать, по какому адресу в Москве жил этот человек? Вам он ответит.

Атташе повернулся к Сергею.

– Ты можешь ответить?

– Нет, Алексей Никанорович. Тогда вы вычислите моё имя.

– Имя нужно вычислять? Это что, арифметическая задачка? Откуда ты знаешь моё отчество? Оно не звучало в этой комнате.

Сергей молчал. Если вести себя правильное, все убедятся, что ни одному его слову нельзя верить. Атташе повернулся к генералу и перешёл на немецкий язык.

– Вы говорили, что этот человек не знал о предстоящей встрече. Откуда же он знает моё полное имя?

Генерал открыл рот, чтобы что-то сказать, но Шварц перебил его:

– Этот господин не раз намекал, что знает гораздо больше, чем мы думаем.

Сергей посмотрел на Шварца с возмущением. Когда это он делал подобные намёки?

Генерал жестом прервал следователя и ткнул пальцем в Сергея, требуя внимания.

– Ты встречался ранее с господином полковником? Кто тебе его полное имя сказал?

Сергей разозлился.

– Тот же, кто рассказал – где и когда эрцгерцог заразился сифилисом. Тот же, кто рассказал, что подлинное имя сестры Марты – Луиза. Те, кто рассказал о предстоящем открытии сессии рейхстага и о требованиях социалистов ввести всеобщее избирательное право!

– Молчать! – рявкнул генерал, подскакивая.

Сергей в душе ликовал. Вот когда пригодилось изучение обстановки в Австрии конца 1905 года!

– Мы не давали ему газет, – начал оправдываться Шварц.

– Кто это сестра Марта? – не понял атташе.

Сергей мысленно улыбнулся. Пускай объясняются. Сестра Марта, она же Луиза Робинсон – последняя любовница эрцгерцога.

– Не играет роли, – отмахнулся генерал. – Мерзкое поведение этого субъекта заслуживает наказания. Отправьте его в карцер!

– Одну минуточку, – атташе встал и подошёл к Сергею. – Что мешает тебе открыть собственное имя? Я понимаю, когда своё имя пытается скрыть аристократ, для которого честь дороже жизни. Но ты не аристократ. Ты можешь воображать что угодно, хвастаться начитанностью и знанием нескольких языков, но руки… Я обратил внимание на твои руки. Ты мог сменить имя, ещё что-то, но представить фужер с шампанским в твоих руках я не могу.

Он резко взял Сергея за руку и повернул кисть ладонью вверх.

– Кожа на твоих руках наполовину состоит из грязи и краски. Огрубела и превратилась в сплошные мозоли. И после этого пытаешься сделать вид, что представляешь из себя что-то? Ты обычное быдло. Пусть даже ты прочитал двадцать книг. Двадцать книг не превратят быдло в интеллигента, не говорю уже о большем! Подобно тому, как крещённый еврей не станет христианином, он останется выкрестом.

Сергей опешил от таких слов. Этот полковник оказался мерзким снобом. Белая кость. Из-за таких как он и началась революция. После секундных колебаний Сергей ответил также по-русски:

– Погоны не дают ума, а принадлежность к превилиригированному сословиям – чести.

Генерал наблюдал за перепалкой с явным удовольствием.

– О какой чести может говорить человек, совершивший два убийства?

Сергей на секунду закрыл глаза, набрал в лёгкие воздуха и выпалил:

– Я недавно перечитывал пьесы Чехова…

И замолчал. Пароль сказан.

– И возомнили себя героем? Не впрок чтение пошло.

Ответ должен был быть другим. Или пароль изменился, Никитин не понял, что ему выдают пароль, или решил не делать вид, что услышал условленную фразу.

Генерал подошёл к Сергею и заглянул в ладонь левой руки, которую продолжал удерживать Никитин.

– Да, вы совершенно правы, господин атташе. Не графская рука. Уведите!

Шварц дёрнул Сергея и потащил к двери.

Глава 8. Провал

– Ну, садись, – Следователь указал на табурет. – Не скучал в карцере?

– Скучал, – зло ответил Сергей. – Оказывается, в карцер нет газет!

Следователь издёвки не заметил. Или не обратил на неё внимание.

– Карцер всё-таки. Да и зрение испортил бы. Без газет в карцере спокойней. Выглядишь ты неважно. Ничего, откормим. Перед прессой ты не должен предстать кающимся. А то ещё подумают, что отпетый преступник. Хотя так оно и есть. А газетчики теперь будут.

Он показал на несколько газет, лежавших у него на столе.