Убить графомана

— Не докажет, — веско сказал Игорь. — Если его уже нет в живых.

Громов замер, хватая ртом воздух.

—Ч-чушь собачья! — вытолкнул, наконец, он. — В-вам любой редактор скажет! Вон пошли в шестой корпус. К Ираклию, или Гранате… они вам скажут!

— К кому?

— Идёмте, — смеющийся вампир подхватил Игоря под руку и увлёк за собой. Не успел тот опомниться, как оказался перед дверями номера с прикреплённым к ним рекламным плакатом какой-то "Реальности и Фантастики".

— Вот, — сказал Громов, втаскивая Игоря за собой в номер. — Это Игорь, он из милиции. И он считает, что тут, на конвенте, кто-то мог украсть рукопись у молодого писателя с целью личной наживы!

Ответом стал громкий, на несколько голосов, хохот. Смеялись все обитатели номера, и мужчины и женщины.

— А потом этого автора убили, чтобы скрыть следы п-преступления! — добавил Громов, когда хохот начал стихать.

Захохотали так, что, казалось, затряслись стены.

— Я что, правда такую глупость сморозил? — спросил Игорь.

— Не представляете, какую, — сказала утиравшая слёзы блондинка средних лет, всё ещё всхлипывая от смеха. — Это же самый популярный и самый беспочвенный кошмар молодых графоманов. Причём, чем хуже то, что они пишут, тем больше они боятся, что их текст украдут.

— Ну можно же издать, — несмело сказал Игорь. — Под своим именем…

— Нельзя, поверьте. Так просто не бывает. Кому это нужно?

— Кому нужно? — Игорь задумался. Какое-то смутное предчувствие грызло его изнутри. Он обвёл комнату взглядом, фиксируясь на лицах присутствующих. Все они так или иначе имели отношение к текстам. В их аурах просвечивали те же следы, что и у Громова. Так или иначе — но все они питались чужой эмоциональной энергией. И кроме того…

Игорь вздрогнул. Сомнений не осталось никаких. Все эти люди носили на себе следы знакомства с покойным. Чужая амбициозная истеричность оставила на них несмываемый след.

— А вы же все так или иначе знакомы с его текстами, — сказал Игорь. — Скажите, у вас тут найдётся что-нибудь из его произведений? Я бы хотел послушать мнение специалистов.

— Да, конечно, — сказала блондинка. — Он нам тоже что-то присылал. Сейчас найду.

Она взяла с прикроватной тумбочки потрёпанный ворох распечаток и довольно быстро выудила из него пластиковую папку с текстом.

— Вот, — она протянула листы Игорю. — Это его рассказ.

— Александр? — Игорь отдал бумаги вампиру. — Вас не затруднит высказать профессиональное мнение?

Громов кивнул.

— Некрофилическое пиршество сюрреалистической жизни богов, — прочитал он. Усатый мужчина у окна при этих словах шумно поперхнулся.

— Это заглавие, — пояснил Громов. — Там дальше ещё хлеще.

— Вы продолжайте, — сказал Игорь, вскользь оглядывая обитателей номера. — Может, кто-то ещё тоже захочет высказаться.

— В общем, так он и жил бы (может даже так бы и умер бы), — продолжил Громов чтение, — если б однажды не пришел к мудрому выводу, который поджёг в его голове хитроумную идею, начавшую обрастать дымом подробностей.

— Чего начавшую? — переспросил мужчина у окна.

— Обрастать, Ираклий, — пояснил Громов сквозь смех. — Дымом. П-понимаешь, п-подробностей.

— Или вот ещё мощный оборот, — Громов собрался и с наслаждением процитировал, — Разум наконец прояснился, дав возможность соображать.

— Это ужасно! Игорь, так пишут подростки с полной головой романтической чуши, — сказал Ираклий. — Это полный хлам, такое ни один редактор в своём уме в печать не пропустит. За такое никто убивать не будет!

— Возможно, — сказал Игорь. — вот только именно это сделал кто-то из присутствующих в этой комнате.

— Что?!

Воцарилась гнетущая тишина.

— Рукопись, — пояснил Игорь. — Аккуратные листы в пластиковой папке, отдельный лист с заглавием. Все остальные листы на тумбочке распечатаны на принтере совсем недавно и соединены обычной скрепкой, просто чтобы не рассыпались. А это — текст самого Трофимова, из его сумки. И более того — он никак не мог отдать его вчера, потому что пил с момента приезда. Сначала с Семецким, потом со своими товарищами по номеру, потом у Александра в его номере, а потом — с какими-то иностранцами и снова с Семецким. А этот текст попал сюда или незадолго перед его смертью, или уже после неё. И мне хотелось бы знать, почему?

— Он к Наташе весь день приставал, — пояснил Ираклий. — Мы уже не знали, как от него избавиться. Походит — и возвращается. Каждый раз — с чем-то новым. И каждый раз требовал, чтобы прямо тут, на месте почитали, потому что он редакторскую натуру хорошо знает, украдут рукопись, у себя под псевдонимом тиснут и все деньги себе заберут. Нехорошо так о покойниках, но если б он к нам и в третий раз подошёл — я бы его и побить мог!