Убить клоуна

Моя клиентка через силу улыбнулась мне, но даже в таком состоянии, вялая и апатичная, она все же оставалась самым восхитительным созданием в мире. По крайней мере, в этом году. Нетрудно было представить, какой веселой, сияющей от радости и прекрасной станет она, когда ее брат вновь будет с нею, выйдет из тюрьмы.

Дорис смешала виски с содовой, мы уселись на кушетку в гостиной, и я рассказал обо всех событиях прошедшего дня, опустив, естественно, некоторые важные подробности.

— Теперь мне известно все, — подвел я итог. — Росс не виновен, Флегга убил Квин, а потом оказал давление по меньшей мере на трех свидетелей, заставил их выступить на суде с ложными показаниями.

— Разве мы не знали этого с самого начала, Шелл? — вздохнула она. — По существу ничего не изменилось.

— Изменилось очень многое, просто пока мы не видим результатов этого, Дорис. Например, мне известно, что Флегг был казначеем у Квина и что Квин приказал одному из своих бандитов убрать Хеймана, утопить его. У меня появилось несколько имен...

Она прервала меня. Не сердито, не зло. Просто с таким отчаянием, что мне стало не по себе.

— Но ты же не можешь ничего доказать, Шелл. Ты сам говорил мне об этом. У нас нет доказательств, которые приняла бы полиция, нет доводов, которые согласился бы выслушать губернатор, нет ничего, что могло бы помочь Россу...

К концу фразы в голосе ее зазвучали истерические нотки, поэтому я поспешил прервать ее.

— Постой, — с улыбкой сказал я, подняв обе руки, — все не так плохо. У меня есть еще кое-что.

— Еще? — Все лицо ее осветилось надеждой, а глаза так засверкали, что я невольно пожалел о своих словах. Ведь ничего обнадеживающего у меня не было.

— Может, и не стоит пока чересчур радоваться. Но возможно, нам удастся получить отсрочку. Я вышел на парня, работающего на Квина, одного из его приближенных, он в курсе всех его делишек. Если мне удастся заставить его разговориться и сотрудничать непосредственно со мной, я мог бы получить достаточно доказательств, чтобы засадить за решетку самого Квина. Все зависит от того, что скажет мне этот парень или что он сделает, но я уверен, что сумею добиться, чтобы он сотрудничал со мной.

Две небольшие складки появились на переносице между голубыми глазами.

— Сумеешь? — Она пытливо посмотрела на меня. — Каким образом, Шелл?

— Понимаешь... — Я остановился в затруднении, подыскивая подходящие слова. — Скажем так. Я нашел способ оказать на этого человека сильное... давление. Если он согласится сотрудничать — прекрасно. Если нет — его, скорее всего, тут же уберут. Конечно, без моего участия, — поспешно добавил я. — Тем не менее ему тогда конец. Так что у меня есть предчувствие, что он расскажет все.

Дорис закусила плавно изогнутую нижнюю губку.

— А что, если он не расскажет ничего полезного для нас? — спросила она. — Что, если он ничего не знает?

— Клянусь святым Петром, тогда придумаю что-нибудь еще, — ответил я, слегка нахмурившись.

— Прости, я не хотела...

Она так искренне умоляла простить ее: с глубоким вздохом наклонившись ко мне и прерывисто дыша, приложила в знак раскаяния руку к груди и еще раз вздохнула. Эта девушка была на редкость красноречива, у нее о многом говорили не только глаза, рот и легкие, но каждая жилка ее тела, и на всем этом красноречии было очень мало обертки. Так вот, не мешало бы мне прикусить свой подлый язык. Ведь бедное дитя неимоверно страдало от неуверенности, страха, волнений, в то время как я все делал не так, попадал впросак и тему подобное.

Поэтому я заговорил как можно ласковее:

— Дорис, дорогая, ты не поняла меня. Я хотел сказать, что этот человек может помочь нам словом и делом. Но даже если я ошибаюсь, что ж, тогда у нас остается еще один шанс. — Мне не то что говорить, даже думать не хотелось об этом плане, но я продолжал: — Видишь ли, Фрэнк Квин устраивает завтра вечером прием, на который приглашены только избранные. В своем поместье. Если все наши усилия окажутся безрезультатными, у меня есть возможность попасть туда под видом одного из гостей, тогда меня не схватят. А в его личном сейфе найдется достаточно доказательств, чтобы засадить в тюрьму этого бандита. И освободить твоего брата. — Голос мой слегка задрожал. — Больше того, если мне удастся провернуть это дело, я добьюсь оправдания не только твоего брата, а еще восемнадцати человек, которые пострадали из-за этого подонка. — Я помолчал. — Конечно, это только на крайний случай... — Я опять замолчал. — Что ж, это не козырный туз, которого прячешь в рукаве, чтобы сыграть ва-банк, но... по меньшей мере, двойка.

— Понятно, — сказала она, так, очевидно, ничего и не поняв.

— Не расстраивайся, — продолжал я, — у меня в запасе осталось еще кое-что. А сегодня поздно вечером прояснится, как обстоят наши дела. Я еще заеду к тебе сегодня, а если не удастся, тогда завтра позвоню. — Я улыбнулся, пытаясь хоть немного разрядить обстановку. — И бьюсь об заклад, что завтра дела пойдут намного, намного лучше.