Убить Короля

– Прости меня, – выдохнул старик и сделал последнюю отчаянную попытку встать, но дочь толкнула его на пол ногой.

– Я бы простила, если бы ты за мной вернулся. Я бы все для тебя сделала, если бы ты меня не бросил. И наверное, была бы уже мертва. Но вот я здесь. Ты не вернулся, и я выросла. – Достав из сумки канцелярский нож, она начала отрезать ему нос.

10

Д’Аморе, в кепке с портретом папы римского, зашел в кафе на колесах, где дожидалась Коломба. В руке он держал брошюру Мальтийского ордена.

– Нашелся? – спросил он.

Она покачала головой:

– Я искала его в шатре, обошла все стенды.

– Если бы его выволокли отсюда насильно, мои люди бы это увидели. Мог он уйти по доброй воле?

– Надеюсь. – Фантомная боль в животе была такой сильной, что Коломбе пришлось опуститься на корточки. – Но я не могу отделаться от мысли, что Лео все подстроил, чтобы снова его похитить. Знаю, это бред, но и все, что случилось, – настоящее сумасшествие. Господи…

– Сокол-4, – донеслось из рации.

– Докладывайте, – отозвался Д’Аморе.

– В пределах видимости женщина, отвечающая описанию цели. Одета в форму медсестры, везет коляску с человеком, лицо которого закрыто. Возможно, это заложник. Зона парковки автобусов. На одиннадцать часов.

– Соберите всех, но держитесь на расстоянии. Орел, видите что-то?

– Нет, нам заслоняет обзор канатная дорога.

Д’Аморе прикрыл рукой микрофон.

– Ты пойдешь или будешь дожидаться Данте здесь? – спросил он.

Коломба до крови впилась ногтями в ладони.

– Пошли, – сказала она.

11

Данте дождался, пока два Сокола Д’Аморе отойдут от прилавка с книгами. На них были такие же кепки и фуфайки, как у велопаломников, но достаточно было увидеть, как они двигаются и прикрывают друг друга, чтобы узнать в них военных. Не говоря уже о припухлостях на животе и бедре, суровых взглядах, фальшивых улыбках и легком наклоне головы в сторону гарнитуры.

Выглянув из-под прикрытия маленького кафе на колесах в форме лимона, Данте увидел, как два Сокола встречаются с Эспозито и Альберти. Наскоро обменявшись парой фраз, все четверо быстрым шагом направились к стоянке автобусов.

«Что-то происходит», – подумал он.

Как только копы и военные исчезли за старым цехом, Данте смешался с толпой школьников и, обогнав их, пошел к груде отходов, возле которой стояли каменные калькароны – открытые сверху камеры, расположенные уступами. В девятнадцатом веке эти печи служили для выплавки серы, а теперь превратились в огромные урны для мусора, который люди бросали с дороги.

Данте гадал, хватилась ли его уже Коломба, и представлял, как она сходит с ума и клянет его на чем свет стоит.

Но что ему оставалось? Рассказать ей, что, пока она спускалась в шахту, скучные переговоры играющих в прятки ищеек вдруг оборвались и в эфир ворвался леденящий душу голос? Голос, убедивший его погрузиться в зловонную, как тысячеглавое чудовище, толпу и стерпеть липкие детские ручонки, запахи плоти, дыхание незнакомцев и молекулы их мерзкого пота, смешивающиеся с воздухом, который он вдыхал?

«К калькаронам, – сказал ему голос. – Иди один. Ты получишь ответы, которые ищешь».

Через мгновение по рации снова начали переговариваться Соколы и Орлы, но Данте их уже не слышал: боясь, что Коломба успеет ему помешать, он поскорее выбрался из фургона. Ни поразмыслить, ни взвесить за и против было некогда.

На ватных ногах Данте ступил на деревянный мостик, ведущий к печам. Сердце его колотилось о ребра, он насквозь промок от пота.

На центральной печи сидел мужчина. При виде Данте он оперся на костыли и поднялся.

– Привет, братик, – сказал он. – У нас три минуты. Не трать их понапрасну.

12

Томми закричал.

От неожиданности сторожившая его девушка вскочила и ударилась головой о багажную полку автобуса: она надеялась, что он проспит дольше, но парень резко проснулся и в ужасе оглядывался по сторонам.

– Будь умницей, Томми, – сказала она. – Скоро ты будешь дома.

Томми заметался и снова завопил. Пошарив в сумке, она достала шприц, но парнишка дернулся и задел его рукой. Шприц покатился по проходу.

– Эй, сзади, у вас все хорошо? – спросил водитель.

– Да-да, не беспокойтесь, – ответила девушка, пытаясь удержать Томми, но задача оказалась непосильной.

Он был проворным и толстым. И сильным. Он сорвал с нее вуаль, а когда она попыталась надеть ее снова, взмахнул руками и прижал девушку к подлокотнику. Вынужденная еще раз подняться, она опять ударилась затылком о полку. Томми сбил ее с ног и принялся стучать по двери.

– Осторожно, сломает! – сказал водитель.

– Не знаю, как его успокоить! – в панике отозвалась она. – У него припадок.

– Не знаете, так я сам разберусь, – сказал водитель и открыл двери.

Томми чуть не потерял равновесие, но ухватился за обод двери. Он снова завопил, и на сей раз пара прохожих обернулась. Вероятно, в тот день подобные зрелища встречались нередко, потому что оба вскоре отвели взгляд и пошли своей дорогой.

Подобрав шприц, девушка воткнула его Томми в спину, но забыла снять колпачок, и игла сломалась.

– Умоляю, успокойся, – сказала она.