Убить куклу

Пока Тамара падала, теряясь в пространстве, мигом развернувшаяся Лера кинулась на подбегающую, на свою беду, Нину, ударив ее кулаком сначала в висок, затем в челюсть. А дальше только боль, помутнение сознания и смутное ощущение, что ее безвольное тело куда-то волокут по полу.

Лера очнулась в той же камере. Голова кружилась. Рядом сидела Юля и держала ее за руку.

— Ну вот, все уже позади. Их обеих развели по другим камерам, а то и вовсе в карцер посадили за дебоширство. Теперь нас никто не тронет. Тамара тебя Мегерой прозвала, теперь все знают, и уже никто к тебе не подойдет без боязни.

«Вот меня и понизили в звании, — подумала Лера. — Сначала была Гура, а теперь мстительное олицетворение зависти и гнева — чудовище со змеями вместо волос, оскаленными зубами и бичом в руках. Вот и хорошо, зато приставать никто не будет. В таких случаях лучше сразу себя показать. И тогда у тебя два выхода: победа или смерть. Я опять победила. Значит, бороться за себя все еще могу».

— Тебя перевязали и снова ко мне вернули. Сказали, что крови ты потеряла немного, поэтому скоро придешь в себя. Спасибо тебе, ты меня так выручила. Теперь я у тебя в долгу. Проси что хочешь.

— Я устала и хочу спать.

— Да-да, я поняла. Не буду тебе мешать. — Юля тут же легла на нары напротив. — Если что, ты только позови.

Лишь присутствие Юли удержало Леру от слез. Господи, как же ей страшно, кто бы только знал! Только теперь она начала по-настоящему осознавать ужас происходящего. Запоздалый страх влез в душу, охватил стальными объятиями, и вот уже не хватает воздуха, а огромное желание закричать сдерживает только спазм в горле. Пропащая, совсем пропащая, и ждать помощи неоткуда и не от кого. Павел? Ему бы самому кто помог. А больше-то и не на кого надеяться. Вся жизнь как на ладони, и ни одного по-настоящему счастливого денечка. Ну и на кой нужна такая мученическая жизнь?

Именно в такие моменты делается выбор: продолжать любить жизнь, такую, какая она есть, и искать ответы на мучающие вопросы, или закончить все разом, отказавшись от попыток достучаться до Бога. Есть еще один способ, чтобы покончить со всем раз и навсегда, — перетерпеть и ожесточиться сердцем. Так, пожалуй, можно и до старости дотянуть. И умереть в свое время, но без смысла и надежды.

А как же обещание, что Бог никогда не позволит оказаться человеку в обстоятельствах, которые могут сломать его? А как же утверждение, что всякая трудная ситуация только во благо человека? Наверняка так и есть, если, конечно, человек любит Его и доверяет Ему. Апостол Павел и вовсе заявляет, что человек, находящийся во Христе, может преодолеть все на свете. Неужели правда?

Как странно, что мы вспоминаем о Боге, только когда нам плохо. И тут же впадаем в обиды за этакое неправильное с нами обращение, размышляла Лера. Неужели, пройдя муки ада в детдоме, физическую и духовную потерю близких, она не заслужила хоть немного радости, совсем чуть-чуть?

Казалось бы, вот оно, ее женское счастье, — замужество, которое она получила как награду. Но награда оказалась фальшивой, как и ее муж, превратившийся из заслуженной медали в камень на шее. Ну как тут не предъявить претензии к Богу: недоглядел, допустил, привел туда, где еще тяжелее. Наверное, если окончательно сломаться, застряв в этом состоянии обиды, то ничего в жизни уже не поможет.

Да что Бог — козел отпущения, что ли?! Почему именно Он должен отвечать за то, что с Лерой произошло? Тогда кто виноват? Да никто! Просто так сложилось. На то она и разумное существо, чтобы из любого положения найти выход. А он существует, выход-то? Разумеется, надо только отыскать его. Знать бы еще, где искать.

Желание плакать постепенно оставило Леру. Как бы там ни было, а она все еще жива, и даже голова на плечах пока соображает. Надо просто хорошенько подумать о том, что с нею случилось, и сделать соответствующие выводы.

Итак, что мы имеем? Сначала хорошее. Разве и такое имеется? А то! Избавление от куклы чего стоит. Уж где проклятая Маруся никогда не появится, так это в тюрьме. Потому что не положено. Что еще? Надо радоваться тому, что есть. Тогда что плохое? То, что она подозреваемая в убийстве хозяина усадьбы, Леонова Петра Петровича, которого и в глаза-то никогда не видела. Тогда как же она могла его убить? Да никак! Значит, она его точно не убивала.

Вот если бы так же думал и следователь. Алиби на момент убийства у Леры нет, но и мотив для убийства отсутствует. А если его кто и убил, так это кукла. Так же как Леру, шарахнула своим взглядом, у Леонова сердце и не выдержало, много ли нужно человеку, прикованному к постели. Вон даже здоровехонький Павел слег, а у старичка-то и вовсе шансов не было.

Тогда получается, что кукла во время убийства находилась в особняке хозяев? Но не сама же она туда заявилась? Значит, ее кто-то принес Леонову, тряхнул посильнее, вот она и разозлилась. И кто же этот истинный убийца? Кроме куклы, конечно. Вот вопрос вопросов, на который Лера ответить при всем желании не в состоянии. А додумается ли до чего путного следователь, который ее арестовал?