Убить куклу

— Не может быть!.. Вот здорово! — Павел даже на подушку откинулся, так его потрясла новость. — А это не может быть ошибкой? Тогда зачем ей было убивать папочку-богатея? — Он снова поднялся с подушки, запихивая ее себе за спину, чтобы удобнее было сидеть.

«Ишь ты, как его от восторга распирает, даже щеки разрумянились», — невольно отметил Сорокин.

— Вы как следователь должны все сделать для того, чтобы найти настоящего убийцу. Как жаль, что я прикован к постели, иначе бы помог вам.

— Вы?! Каким же образом?

— Поймите, Лера не могла убить. Это сделал кто-то другой, чтобы ее подставить вместо себя. Она кому-то мешала получить наследство после Леонова, потому ее и сделали крайней. Это же ясно как день. Так очевидно, что меня просто удивляет ваше наплевательское отношение к этому делу. Да вы права не имеете обвинять ее! Вот скажите: кто в конечном счете остается в выигрыше, то есть получает все бабки Леонова?

— Его близкий друг, он же компаньон по бизнесу, и жена, то есть теперь вдова.

— Виктор Иванович, я просто поражаюсь вашей слепоте! У вас потенциальные убийцы налицо, а вы вцепились не только в невинную, но и несчастную по жизни бывшую детдомовку, которой и так в жизни досталось. Что, нашли самое слабое звено в цепочке ваших умозаключений? Если вам не по зубам оказались компаньон по бизнесу — подозреваю, человек не бедный и со связями, — а также жена убитого, которая тоже не последний кусок хлеба доедает, то почему бы не обвинить детдомовку, которая, по данным статистики, находится просто на волоске от совершения преступления? Зачем вытаскивать из болота того, кому и так тяжело? Стоит лишь легонько подтолкнуть беднягу, и он совсем утопнет. Не так ли? Богатые у нас всегда при защите, а куда податься бедным, за кого некому заступиться? Сильные мира сего правят бал. И всем остальным желательно не попадаться им на пути — растопчут. Вот как Леру, которая кому-то перебежала дорогу. А совесть вас потом не будет мучить, господин следователь? Ведь все теперь зависит только от вас. Суду останется лишь согласиться с вашими доводами.

— Я тоже уверен, что Лера не убивала Леонова, — прервал эту пламенную речь Сорокин. — У нее мотива нет.

— Вы же сами только что сказали, что она дочь Леонова.

— Мы сделали свою экспертизу, которая никакого кровного родства между ними не выявила.

— А вы не ошиблись? — Павел вытаращился на Сорокина, и румянец таял на его щеках по мере того, как до него доходил смысл слов собеседника.

«Неужели ты уже свыкся с мыслью, что твоя жена — наследница крупного состояния? И стоит лишь признать ее невиновной, как и ты сам становишься сказочно богатым, — думал Сорокин. — Губа у тебя не дура».

— Не ошиблись. Потому следствие и продолжается.

— Вы думаете, вам удастся доказать, что Лера не замешана в убийстве Леонова?

— Пока трудно сказать что-то определенное. Следствие покажет. И все-таки странно, что Лера оказалась именно в той усадьбе, где работает Егор. Как она могла туда попасть?

— А что она сама вам об этом говорит?

— Что нашла работу по объявлению.

— И вы этому верите? Но это совсем не те случайности, которые подстраивает судьба. Объявление ей явно кто-то подкинул, чтобы она его увидела и заинтересовалась. Кто-то собирался заманить Леру в усадьбу. И ему это удалось в конце концов.

— И кто же это, по-вашему?

— То есть как это кто?! Настоящий убийца, конечно! Виктор Иванович, вы слишком далеко его ищете. Тогда как он находится у вас под носом. И зря игнорируете главный принцип расследования любого преступления: ищи, кому выгодно. Друг и жена — вот среди кого нужно искать. Если они, конечно, не скооперировались и не действуют сообща.

— Павел Львович, а вам известно что-нибудь о матери Леры?

— Нет. До четырехлетнего возраста Леру воспитывала бабушка. И бабушка сказала Лере, что ее мать умерла.

— А как звали мать Леры?

— Понятия не имею.

— Вы видели свидетельство о рождении Леры?

— Нет. Знаю только, что в графе «отец» стоит прочерк.

— И вы не знаете, кто он?

— Откуда мне знать, если даже Лера ничего не знает о своем отце?

— Пашенька, может, вы покушаете? — заглянула в комнату Вера Павловна. — Я пирожков испекла. В духовке, с яблоками, как ты любишь.

— Как, Виктор Иванович, попьем чайку? Наверняка вы даже не ели ничего, как приехали.

— Спасибо, от чая не откажусь.

Вера Павловна тут же собрала на стол: румяные пирожки в большой тарелке, душистый мед в хрустальной вазочке, старинный чайный сервиз, вынутый из серванта по случаю прихода важного гостя. Сорокин с удовольствием поел необыкновенно вкусные пирожки, запивая круто заваренным чаем, как раз таким, какой сам для себя готовил. Повезло Павлу с матушкой. У Сорокина мать уже два года как умерла. Так и не дождалась, когда женится сын, для которого главное в жизни — работа.

— Вера Павловна, а вы знали родителей Леры?

— Откуда же я-то могла их знать?

— Все-таки в одном городе жили.