Убить Маргарет Митчелл

Не возникла она и на этот раз. Я впивалась в фотографию глазами и пыталась понять, в какой момент это произошло, когда я упустила эту искру, которая пробежала между ними и посадила их в одну машину утром. В течение ночи Маргарет недвусмысленно оказывал знаки внимания один из известнейших литературных агентов, который тоже ушел с нами гулять в эту ночь. Хотя сложно было наверняка понять, манит его она сама или ее гонорары, но когда мы с Маргарет по абсолютно женской традиции оказались вместе в женском туалете, я обратила внимание, что если ей хочется романтических приключений, Стивен легко может ей их устроить.

– Я не ищу сегодня таких приключений, – со смехом ответила она тогда.

Чертова лгунья.

Я вглядывалась в фото, как будто надеялась, что оно исчезнет само собой, растворится, как моментальный снимок на свету, но в обратной съемке. Надеялась увидеть в глазах Джей Си скуку, обреченность, хотя бы жалость. Но он выглядел счастливым и расслабленным. И не так, как это обычно бывало с другими его подружками.

Это сразу бросилось в глаза, потому я занервничала тут же, после первой же фотографии: он был настоящим с ней, таким, каким его знала только я, а теперь и она. И весь мир. И он открыл ей это сразу, в первый же день, даже хуже – в первую же ночь.

Так началась экспансия Маргарет Митчелл там, где моя душа находила успокоение уже более десяти лет.

Они начали встречаться, притом как самые омерзительные парочки на свете. Он заваливал ее цветами и подарками, которые больше походили на авторские сюрпризы только для нее. Она покупала ему нелепую одежду, которую он носил, и парные костюмы для них двоих. Оба поставили на аватары своих социальных сетей совместные фото, а вся активность в них сводилась к документальной фиксации того, как они счастливы. Если бы я не знала Джей Си, то подумала бы, что все это – пиар-проект нового SMM-специалиста Маргарет. Но я знала Джей Си, и тем страннее для меня было видеть, что он вообще начал активно вести свой аккаунт. Хотя сейчас он больше стал напоминать фан-клуб Маргарет Митчелл, потому что в нем было больше ее, чем его.

Я не узнавала моего друга, казалось, что он завербован какой-то сектой, которая вытягивала из него не деньги, а индивидуальность. Маргарет нельзя было заподозрить в корыстных намерениях, потому что даже с учетом того, что у Джей Си было два бара в собственности и картины в паре частных галерей и коллекций, он даже близко не подходил к уровню доходов его новой подруги. Поэтому, так как материальная сторона ее явно не интересовала, она поглощала его самого целиком и с огромным аппетитом.

А мне приходилось на все это смотреть и молчать. Если не одобрять, то, как минимум, не осуждать. А это было практически невозможно.

Когда мы встретились с Джей Си на следующий день после этой первой из сотен фотографий, он пришел ко мне с кофе и бейглом в руках и мальчишеской, как будто извиняющейся, улыбкой на лице, которую словно не мог скрыть.

– Мы еще друзья? – спросил он осторожно, картинно замерев на пороге, но глаза его смеялись.

– Я еще это обдумываю, – подыграла я, распахивая дверь шире, чтобы выпустить его, и отбирая еще горячий через бумажный стаканчик кофе.

Мы уселись в гостиной. И я сразу же не выдержала:

– Черт тебя побери, Джей Си, почему именно она? – я злобно, но не сильно толкнула кулаком его предплечье.

– Осторожно, пожалуйста, в руках горячий кофе, – проигнорировал он мой вопрос.

Мы замолчали на несколько секунд, в течение которых я наивно надеялась, что он скажет, что все это несерьезно. Что он много выпил, что они много выпили, что она была милой, но ничего серьезного, конечно. Что он знает, как я к ней отношусь, и никогда не станет завязывать ничего серьезного с Маргарет Митчелл. Что у них ничего общего, что он никогда не рискнул бы нашей дружбой из-за обычного секса. Что он уже расставил все точки над i в разговоре с ней, и мы можем снова быть друг для друга, как и раньше.

Все эти слова пролетали в моей голове в течение последних суток, и я ждала их с наивностью девчонки, хотя здравый смысл и элементарный дар зрения кричали о том, что этого не будет. Джей Си теребил гофрированную бумагу на стаканчике с таким сосредоточенным видом, словно это была самая важная вещь на свете. С каждой секундой этого молчания становилось все понятнее, что увиденное на фотографии мне не показалось. Она влезла в него своими щупальцами, проникла внутрь и пускала корни, как гигантский сорняк.

– Что она такое? – тихо спросила я.

– Лучшее, что могло случиться, – он ответил так спокойно и так нормально, словно это было само собой разумеющимся. Повернулся ко мне и повторил то же самое, глядя мне в глаза: – Лучшее, что могло со мной случиться.