Убить миротворца

— Нам повезло, — откликнулся Виктор. И никто не стал его поправлять, мол, с такими комендорами кому хочешь пойдет фарт… Потому что сегодня им всем и впрямь очень повезло. Бог уберег. Было бы верхом самонадеянности переть против очевидного.

Старший комендор:

— Я даже не знаю, кто его достал: мы или второй артвзвод… На пределе дальности эффективного огня. Еще немножко, и ушел бы малость… поцарапанным. Я понятно говорю, Виктор?

— Лучше меня… Вас всех можно поздравить, ребята. Я имею в виду, всю братию пушкарей. А сейчас я своим делом займусь.

— Что, большая дыра, Витя? — потягиваясь, осведомилась Пряхина.

— Средняя. И самую малость похожа на черную — два ремонтных робота в ней уже сгинуло…

Он сделал запрос «болвану», и тот доложил: в зону разгерметизации попал артпогреб, марши с 40-го по 43-й включительно и малый грузовой ангар.

— Определить местонахождение ремонтных автоматов модель БоЛ-38К, бортовые номера 4, запятая, 7. Обратная связь.

— Ремонтный автомат модель БоЛ-38К, бортовой номер 4, не обнаружен. Ремонтный автомат модель Бол-38К, бортовой номер 7, демонтирован, восстановлению не полежит.

«Вот те на… Что за чертовщина!»

— Обеспечить герметичность во всей зоне разгерметизации. Запятая. Контроль задания. Обратная связь.

— Контроль задания: обеспечить герметичность во всей зоне разгерметизации.

— Приступить. Обратная связь.

— Ремонтный автомат бортовой номер 5 задание принял. К исполнению приступил.

Сомов облачился в скафандр и отправился к «черной дыре».

В уставах боевых флотов русского мира по разному толковался один жизненно важный момент — следует ли одевать скафандры после сигнала боевой тревоги? На флоте Российской империи этот вопрос получил однозначно утвердительный ответ. «Но ведь неудобно же, да и время теряется, а дело, быть может, вот-вот дойдет до боя на ближней дистанции!» — сердились скептики. «На бабе тоже неудобно, — отвечали адмиралы, — а кто времени пожалеет, жизнью соответственно расплатится». Венерианские анархисты отвечали сугубо отрицательно. Лучше, мол, свободному человеку сдохнуть, чем попусту париться. Флотские люди Русской Европы и Терры-2 нашли компромисс. По сигналу «боевая тревога» все несутся на свои места, скафандры ничуть не тревожа. Зато по особому сигналу «боевая тревога с предупреждением» экипаж должен дружно сдать норматив на одевание. Дважды за рейд на «Бентесинко ди Майо» подавали сигнал «боевой тревоги» безо всяких предупреждений. Вяликов искал эффективности. Если бы от вражеского попадания разгерметизировался какой-нибудь отсек, автоматика моментально задраила бы наглухо все отверстия, соединяющие его с соседними помещениями. Те, кто остался внутри, — не жильцы…

Слава Богу, на этот раз никто не попал в зону разгерметизации, образовавшуюся от поражения противокарабельной ракетой. Каждый коридор, или марш, как его называли на флоте, оканчивается маленьким шлюзом. Две створки встречаются посередине и наглухо закрывают марш. За ними — вторая пара створок, и они также обеспечиваюи герметичную защиту. Между теми и другими — пространство, на котором могли уместиться как минимум четыре человека. Если они, конечно, разом сделают глубокий выдох… А если очень глубокий, то поместится еще и пятый. Маленький такой пятый. Пары створок никогда не открываются одновременно. Если отсек разгерметизирован, давление падает, воздух улетучивается в открытый космос, то воротца смыкаются автоматически, отрезая людей от жизни. У тех остается несколько секунд — запрыгнуть во внутреннее пространство. Чуть погодя вторая пара створок выпустит их в неповрежденные отсеки, — но не раньше, чем первая пара закроется до конца. В таких случаях надо крайне быстро соображать и еще того быстрее действовать. Если в отсеке не четыре человека, и не пять человек, а больше, всем им придется сыграть в опасную игру. У створок такая сила сжатия, что они способны расплющить даже кусок железа… они сойдутся обязательно. Говорят, случилась подобная авария на рейдере «Ориноко», и во внутреннем пространстве маршевого шлюза оказалось пять с половиной человек. То есть пять, минус ноги шестого…

Нет, на сей раз все обошлось благополучно. Никто не погиб.

Пока Сомов добирался до артпогреба, ремонтный робот Пятый успел ликвидировать дыру в борту. Виктор вошел в отсек, изувеченный взрывом. Погреб вмещал 108 ракет, сравнимых по мощности с той, которая здесь рванула. Да, конструкторами так много было говорено: не сдетонируют, не загорятся, не свихнутся от какого-нибудь излучения… А все-таки жутко видеть, как сотня ракет рассыпана, подобно поленнице дров, и эта поленница ведет себя до крайности жутко в условиях слабой силы тяжести… Старший инженер вызвал центральный пост и сообщил: нормальную силу тяжести — ни-ни. Упаси Господь, какая-нибудь из них упадет и ударится чуть сильнее положенного.