Убить миротворца

Кто такой кок, Дмитрий не знал, но постеснялся обнаруживать свое невежество. Вероятно, некто, обеспечивающий выдачу продуктов. Сегодня ему хотелось поговорить не о каких-то коках, а о космосе, о таинственном Лабиринте; однако Дмитрий не решался первым завязать беседу: он опасался ненароком задеть шоковую точку собеседника, — кто знает, где они и сколь трудно их активизировать… Не дай разум, проявится повышенная эмоциональность двойника. Дмитрий этого не любил.

Начал, разумеется, Виктор.

— Мы в прошлый раз немножко выяснили, откуда я. Теперь расскажи, откуда ты.

— Уточни вопрос.

— Ты сказал: есть у вас тут Женевская федерация и резерваты. А больше ничего нет. Верно?

— Абсолютно правильно.

— И ты сам — гражданин федерации, а резерватские люди считаются иностранцами. Тоже верно?

— Ты уловил суть.

— А сколько их, резерватов? Большие они или одно название? Почему они до сих пор существуют, вы же, кажется, всех бы хотели — к ногтю? Можно ли туда попасть, посмотреть?

Дмитрию крепко не понравилось начало, хотя он и заставил свое лицо продолжать демонстрацию бесстрастия. О некоторых вещах разумный ответственный человек просто не будет рассуждать вслух. Воздержится от болтовни, слушаясь здравого смысла и старого доброго инстинкта самосохранения… Но он решил ответить Виктору. Не хотелось ронять себя в глазах двойника проявлением неуверенности. Просто нужна максимальная осторожность в выборе слов…

— Резерваты… Их осталось пять: Шанхайский, Уральский, Колумбийский, Гвианский и Патагонский. В самом большом, Пекинском, живет миллионов пятьдесят. В самом маленьком, Гвианском… не помню. Забыл. То ли один миллион, то ли десять…

— Ну, порядок понятен.

— А все остальное — территория Женевской федерации.

— Весь мир, значит, под вами…

— Именно так. Попасть туда… я не хотел бы в этом участвовать. Говорю совершенно официально, я в участвовать в подобной авантюре отказываюсь.

— Какого черта у тебя очко-то так играет? Чем рискуем?

— Ты — не знаю. А я — всей своей судьбой. Человек, до такой степени потерявший ответственность ни у кого… не вызовет снисхождения…

Он говорил взволнованно. Ему хотелось передать двойнику суть дела. А суть была проста: он инстинктивно брезговал связываться с чем-либо, относящемся к резерватам. Нет, никогда! Неприятно, страшно, как-то даже… нечисто.

— Угу. Ладно. Отложим разговор. Но информационная программка-то у тебя про резерваты найдется?

Конечно, Дмитрий знал, куда сунуться за сведениями о резерватах. Но ответил уклончиво:

— Ну… поищем… — и заторопился ответить на другой вопрос двойника, — Ты спросил, почему они до сих пор существуют. Так вот, Федерация сохраняет за людьми право свободного выбора: хаос или цивилизация, буйство или упорядоченная жизнь, война всех против всех за выживание или гарантированный достаток. Существование резерватов обеспечивает подобного рода право.

Виктор хмыкнул. Нехорошо хмыкнул. Непочтительно. Однако возражать не стал.

— И вот еще что. Конечно, резерваты не вечны. Их становится все меньше. Когда-нибудь цивилизаторская деятельность Федерации безболезненно приведет всех, абсолютно всех к правильному выбору.

— А ты знаешь, как жить правильно?

— Есть же некоторые общечеловеческие ценности…

— Одна. Секс.

Дмитрий поперхнулся. Надо было срочно выходить из этого витка разговора. Любой ценой.

— Мы… помогаем им… Мы… сотрудничаем с ними… Мы… иногда оттуда приезжают специалисты… я… даже видел одного. Исключительно невоспитанный человек. И лишенный, к тому же, фундаментального образования. Правда, некоторые его идеи следовало бы признать нетривиальными…

— Вот, значит, зачем они понадобились. Твою мать!

— Кто — они?

— Скорее, не «кто», а «что». Впрочем… «кто» — тоже подходит…

— Прости. Я не улавливаю твоей логики.

— Не обращай внимания. Я уяснил себе одну вещь. Неважно.

Дмитрий почувствовал себя полным идиотом. Очень приятно. Чем отблагодарить за такой подарок?

— Вероятно, ты увидел в резерватах рассадник интеллектуалов, садок для талантов?

— Да Господь с ними…

— Поверь, Федерация прекрасно справляется со своими проблемами. Наш обмен информацией и услугами намного выгоднее для них. Конечно, иногда приходится слышать странные мнения… чем-то сродни твоему… Но подобного рода суждения безответственны; нетрудно доказать это с цифрами в руках. Ведь наше государство — огромное тело, в то время как резерваты — лишь маленькие родимые пятнышки на нем…

— Угу.

Положительно, следовало поменять тему. Поколебавшись, Дмитрий осторожно спросил двойника, чувствуя себя чем-то вроде разведчика, посланного в резерват с заданием раскрыть очередной заговор против мирового порядка:

— А у вас, прости, кто входит в Женевскую федерацию? Разумеется, если это не считается секретом.

— Секрет? Никакого секрета. Тебя интересует Земля или Внеземелье?

От словечко «Внеземелья» дохнуло на Дмитрия неприятным холодком. Внеземелье… Наверное, истинное скопище тайн и опасностей. На всякий случай Дмитрий дистанцировался от него:

— Только Земля, если можно.