Убить миротворца

— Послушай… Да я не против. Если тебя, конечно, пропустят. Но сам механизм переноса… Я только-только начал в нем кумекать, и знаю пока не особенно много.

— По крайней мере, нам стоит сделать попытку.

— Не стоит, брат.

— Почему же?

— Ты мне вроде члена семьи… Я так чувствую. Близкий человек. Иначе бы и разговор не шел.

— И все-таки, почему?

Дмитрий испытывал настоящее восторженное головокружение: ему удавалось спорить, держаться, его даже увлек сам процесс спора. Необычное ощущение. Чуть-чуть риска, чуть-чуть аромата борьбы, и верное осознание того, что все можно будет безболезненно остановить в любой момент. Как во время захватывающей медитации, которую участковый психоаналитик заставляет проводить под гипнозом. Только контроль над происходящим не теряется…

— Там небезопасно.

— Я готов! — ответил Дмитрий и захлебнулся нахлынувшей радостью. В мире осталось так мало ситуаций, позволяющих почувствовать себя отважным человеком!

— Что ты готов? Башку на склад сдать?

— Это моя башка. И я знаю, когда ее стоит поставить на кон.

Двойник прищурился оценивающе…

Глава 6 Привидение на борту

13 апреля 2125 года, секунду спустя.

Сначала в Москве, потом между Прометеем и Пандорой.

Виктор Сомов, 29 лет, и Дмитрий Сомов, 32 года.

— Хорошо. Черт с тобой. Давай попробуем.

— Спасибо тебе, Виктор. Ты не представляешь, как это важно для меня.

— Слушай меня внимательно. Очень внимательно. Смотри, не упусти чего-нибудь. Нас выбросит точнехонько в то место, где я был перед самым переходом сюда, к тебе. Брат, во-первых, это казенное место.

— Понимаю.

— Не перебивай. Слушай. Твоя же шкура в случае чего пострадает… правда, и моя — тоже. Во-вторых, там действительно опасно. Там очень опасно, я тебя не напрасно пугал. По любому у нас, брат, там и минуты не будет. Поэтому, в-третьих, от меня ни на шаг. И ничего не трогать. Руки отшибу — на раз. Серьезно говорю. В-четвертых, воздух, наверное, будет… такой… разреженный. Не трусь. И, в-четвертых, если ни рожна не выйдет, не обессудь.

— Я понимаю, я же все понимаю.

Старший корабельный инженер, глядя на двойника, тяжко вздохнул, — как вздыхает, наверное, крупная рогатая скотина, когда она больна или просто очень печальна.

— Не нравится мне это дело, чем хочешь клянусь. Не будь ты мне… вроде родного… не обломилось бы тебе. Ладно. Давай, пристраивайся как-то ко мне поближе.

— Как? Руку дать?

— Не знаю я… Может, руки будет мало. Обними, что ли, меня.

Близнец посмотрел на него с осторожным подозрением. Не заподозрить не мог, но вслух высказать не решился.

— Дубина! Сзади пристройся. Сзади меня облапь. Поцелуи, твою мать, не планируются.

Дмитрий, наконец, сделал, как ему было сказано.

— Ну… — начал капитан-лейтенант и сбился, — вы, к кому я обращаюсь, если только это не ты, Господь, а если это ты, извини, пожалуйста или подай какой-нибудь знак… так… или вы, не знаю кто, те, кто меня сюда перенес… мне надо обратно на корабль… и этот шпендрик со мной… если можно. Что? Поехали или не поехали? Мне надо на корабль? А, понятно? Что вам еще-то сказать? О, все-таки поехали…

Он успел захлопнуть щиток на шлеме и вырубить внутреннюю связь. Не дай Бог, Яковлев услышит их переговоры, какой бредняк выйдет… Либо сбрендил командир от контузии и сам с собой болтает, либо привидение на борту. Еще он успел услышать захлебывающийся крик двойника и стальное кольцо его рук на своих ребрах.

Белый кисель.

Они валяются на полу вдвоем. И надо действовать быстро.

Старший корабельный инженер отцепил от себя «близнеца», развернулся и как следует встряхнул его. Для вразумления. Уж слишком пластиконовые очи глядели на него… Открыл щиток.

— Иди за мной, быстрее.

— Это… космический корабль?

— Да. Рейдер.

— А… где мы? Дышать трудно. И пахнет гарью… ты здесь работаешь?

— Давай, давай, шевелись. Так. Вот экран внешнего обзора. Включаю специально для тебя.

— Что это?! Огромное… Цветное… Что это?

— Сатурн.

— О…

Виктор искал глазами последнюю вторичную боеголовку. Нигде не видно. Рванула вместе с предпоследней? Было бы отлично. Но отсюда видно не весь отсек. И на везение надеяться не стоит.

— Насмотрелся? Все, брат, извини, надо тебе домой.

— Виктор…

Он не успел закончить. Страшный грохот раздался у выхода на марш. Взрывной волной их обоих впечатало спинами в переборку.

Последняя оказался у маршевого шлюза…

Двойник зашелся визгом.

Обе пары маршевых воротец оказались вывернуты, как лепестки цветка. Снаружи донеслись крики Яковлева и Макарычева.

«Накрыло ребят!»

Дальше он действовал, скорее, машинально, чем по какому-то осмысленному плану. Одной рукой капитан-лейтенант закрыл рот орущему двойнику, другой крепко прижал его к себе.

— Не кричи, парень, только не кричи, все будет нормально… Нам надо к нему домой… Немедленно. Прошу, немедленно! Очень прошу…

Белый кисель.