Убить Отца

– Не могу, – пробормотал он. – Одно дело подвалы, но это… Нет, не могу.

– Данте, у нас нет выбора.

Он покачал головой и с трудом перевел глаза на нее:

– КоКа, я действительно не могу. Мне жаль. Иди без меня.

– Ты мне нужен.

Данте обливался потом.

– Ты сказала, что если мы разделимся…

– Что если мы разделимся, ты и один справишься. А я – нет. Без тебя я не найду Отца.

– Для твоих коллег я всего лишь свидетель, КоКа. Они меня отпустят… Я присоединюсь к тебе, где бы ты ни была. – От волнения он глотал слова. – Мы разработаем шифр для связи… Это несложно. Они не знают, что мы общаемся.

– Данте… это невозможно.

– Прошу тебя… Коломба…

Коломба взглянула на Хорхе:

– Давайте ваши рюкзаки.

– Зачем?

– Затем, что их понесу я. Ну же!

То ли из-за ее тона, то ли из-за самой ситуации, но оба парня без препирательств повиновались. Крикнув Сантьяго, чтобы ловил мешок с одеждой, она сбросила его в шахту и накинула по рюкзаку на каждое плечо. Оба они весили не меньше чем по пятнадцать килограммов. Груз тянул ее назад, и она почувствовала, что теряет равновесие. Если бы лестница была маршевой, спуститься по ней было бы непросто.

– Что теперь? – спросил татуированный.

– Присмотрите за ним. – Она кивнула на Данте. – Я отнесу рюкзаки и вернусь. Мы вместе спустим его вниз.

– КоКа… ты не можешь так со мной поступить, – промямлил Данте.

– Мне жаль, – пряча глаза, сказала Коломба. – Ну! Вы же не хотите, чтобы нас здесь обнаружили? Приближается вертолет!

Данте попытался было упираться, но татуированный молниеносно очутился у него за спиной и зажал ему рот, чтобы он не кричал. Бросив уничтожающий взгляд на Коломбу, Хорхе поспешно схватил его за руки. Глядя, как Данте извивается, пытаясь вырваться, Коломба почувствовала, что у нее сжалось сердце.

«У нас нет выбора», – мысленно повторила она и, как могла быстро, слезла по лестнице, рискуя сорваться и сломать шею. На полпути у нее соскользнула рука: не разбилась она лишь потому, что успела схватиться за один из покрытых смазкой канатов лифта.

С крыши кабины вскинулся луч желтоватого света – Сантьяго включил карманный фонарик.

– Где остальные? – спросил он, как только она спрыгнула с лестницы рядом с ним.

– Держат Данте. Сейчас я поднимусь за ним.

– Здесь для него не место.

– Сама знаю.

Избавившись от тяжелых рюкзаков, Коломба без труда поднялась наверх и тихонько постучала в дверцу, чтобы привлечь к себе внимание. Кукиллос протолкнули в шахту голову Данте. Затем показалась верхняя часть его туловища. Он попытался закричать, но Коломба закрыла ему рот рукой.

– Прошу тебя, не кричи. Я помогу, – сказала она ему на ухо.

Данте фыркнул и помотал головой.

Коломба продолжала зажимать ему рот.

– Ты привел меня сюда, а я выведу тебя отсюда, – сказала она, добавив про себя: «По крайней мере, попытаюсь».

Коломба велела парням столкнуть его вниз, и судорожно хватающийся за нее Данте вдруг навалился на нее всем весом. Теперь обе ее руки оказались заняты: одной она держалась за перекладины, а другой удерживала Данте. Но он так и не закричал. Отворачивая лицо и тяжело дыша, он молча обвивал ее за шею. Коломба подумала, что если они все вчетвером не упадут, то план вполне может сработать. В ту же секунду их ослепил блик установленного на вертолете прожектора.

Их заметили.

13

О подозрительных передвижениях на крыше галереи было немедленно доложено в диспетчерскую, а оттуда в свою очередь на позывной «Сиена-один», принадлежащий Марко Сантини. Или «сукиному сыну», как величали его между собой сотрудники спецподразделения, которым осточертело его вмешательство в работу их отдела. К этому времени забастовка была подавлена. Немалую часть местных жителей под конвоем согнали во двор или растолкали в наручниках по бронированным фургонам. На их черепах темнели свежие ссадины и порезы. Не обошлось и без переломов. Спецназовцы уже обыскивали квартиры на четвертом этаже, но Сантини, получив доклад из диспетчерской, перенаправил весь отряд, за исключением нескольких караульных, в соседнее здание. Насколько он понимал, Коломба пыталась осуществить побег прямо у них над головой.

В действительности к этому моменту беглецы были уже под землей. Поспешно спустившись в шахту лифта, они, не сбавляя скорости, добежали до подвала. Все это время Коломба заботливо обнимала Данте за плечи и что-то подбадривающе шептала ему на ухо. Тот, как оглушенный, шел за остальными. Его сознание обратилось внутрь себя, замкнулось в светлом и безопасном пристанище где-то в глубине мозга. Данте видел цветы и бабочек, фейерверки и звезды. Внешний мир он воспринимал лишь настолько, насколько это было необходимо, чтобы передвигать ноги.