Убить пересмешника (To Kill a Mockingbird)

"I've got your dress here."	- Твоё платье у меня.
"I can't get it on in the dark."	- В темноте мне его не надеть.
"Okay," he said, "never mind."	- Ладно, - сказал он. - Ничего.
"Jem, are you afraid?"	- Джим, ты боишься?
"No.	- Нет.
Think we're almost to the tree now.	Мы, наверно, уже около дуба.
Few yards from that, an' we'll be to the road.	А там уже и дорога в двух шагах.
We can see the street light then."	И уличный фонарь видно.
Jem was talking in an unhurried, flat toneless voice.	Джим нарочно говорил медленно, очень ровным голосом.
I wondered how long he would try to keep the Cecil myth going.	Интересно, долго ещё он будет рассказывать мне сказки про Сесила?
"You reckon we oughta sing, Jem?"	- Давай запоём, а, Джим?
"No.	- Не надо.
Be real quiet again, Scout."	Тише, Глазастик, не шуми.
We had not increased our pace.	Мы шли всё так же медленно.
Jem knew as well as I that it was difficult to walk fast without stumping a toe, tripping on stones, and other inconveniences, and I was barefooted.	Ведь если пойти быстрее, непременно ушибешь палец или споткнёшься о камень. Джим знает это не хуже меня, и он помнит, что я босиком.
Maybe it was the wind rustling the trees.	Может, это ветер шумит в деревьях.
But there wasn't any wind and there weren't any trees except the big oak.	Да, но ветра никакого нет, и деревьев тут нет, один только старый дуб.
Our company shuffled and dragged his feet, as if wearing heavy shoes.	Наш спутник шаркал и волочил ноги, будто у него тяжёлые башмаки.
Whoever it was wore thick cotton pants; what I thought were trees rustling was the soft swish of cotton on cotton, wheek, wheek, with every step.	И на нём холщовые штаны, я думала, это шелестят листья, а это его штаны шуршат и шуршат на каждом шагу.
I felt the sand go cold under my feet and I knew we were near the big oak.	Песок у меня под ногами стал холодный - значит, мы у самого дуба.
Jem pressed my head.	Джим надавил мне на макушку.
We stopped and listened.	Мы остановились и прислушались.
Shuffle-foot had not stopped with us this time.	На этот раз шарканье продолжалось.
His trousers swished softly and steadily.	Холщовые штаны всё шуршали и шуршали.
Then they stopped.	Потом всё стихло.
He was running, running toward us with no child's steps.	Потом он побежал, он бежал прямо на нас, тяжело, неуклюже - мальчишки так не бегают.
"Run, Scout!	- Беги, Глазастик!
Run! Run!" Jem screamed.	Беги! - закричал Джим.