Убить Первого. Том 4

Снор покосился на зверочеловека, но ничего не сказал. Спустя несколько недель совместной службы на стене его нелюбовь к зверолюдям так никуда и не исчезла. Разве что стала чуточку меньше. Но не сильно. Впрочем, на этот раз мужчина был как никогда солидарен с шерстяной громадиной — Первый бы побрал этих мерзких тварей. Наблюдать за происходящим под стенами крепости было невероятно тяжело. От вида напуганных до глубины души людей, их отчаянных криков и плача, запаха сожжённых тел и кровавых пятен на примятой траве даже у такого чёрствого человека, каким себя считал Снор, на сердце становилось невыносимо тоскливо. И тяжело.

Очередное нападение тварей закончилось плачевно. Айады вылетели из леса ранним утром, в компании небольшой стаи волков, невесть откуда взявшегося в этих краях маймуна и Ша-Маарской гончей. Бойцы крепости среагировали довольно быстро, атаковали со стен и перебили эту жуткую толпу меньше, чем за четверть часа, но момент был упущен. За время скоротечного сражения безумная толпа разъярённых тварей успела разорвать на куски ммножество беженцев. Неодарённые люди были совершенно беспомощны против них, и оттого погибали толпами. Пытались бежать, даже прыгали в ров и стучали в ворота, изо всех сил стараясь попасть в крепость. Но это не помогало.

Снор вновь взглянул вниз, на толпу людей. Мазнул глазом по убитой горем матери, в слезах обнимающий тело погибшего сына. Увидел старика, который в полнейшем ступоре смотрит на оставшуюся от некогда крупного лагеря беженцев груду разорванных на части палаток и деревянных обломков. Кто-то, столпившись у ворот, исступлённо молотил по деревянным створкам с криками впустить их внутрь. Они грозили небесными карами, взывали к жалости, совести, какой-то умник даже молился Первому, но стражи остались глухи к их просьбам. Закончив с похоронами, они просто вернулись на стены, проигнорировав беженцев. И как бы тяжело не было Снору смотреть на них, он прекрасно понимал — они ничем не могут помочь.

Всё началось с того самого дня, когда они отбили нападение зверолюдей, что обманом пытались пробраться в Уборг. Меньше, чем за неделю жители окрестных деревень покинули свои поселения и прибились к древней крепости, ища защиты за её стенами. Твари в лесу словно взбесились, рыскали по округе, нападали на деревни и несколько раз даже на сам Уборг. Но больше всего Снора поразило не само нападение, а то, как твари себя вели. Будто бы бешенные, в каком-то помешательстве или боевой ярости, они бросались в самоубийственные атаки, изо всех сил пытаясь добраться до одарённых. Убить. И такое жуткое поведение немного пугало опытного охотника. Он привык, что даже самые жуткие твари из чащи ценили свою собственную жизнь выше возможности убить кого-нибудь и редко нападали на более сильных врагов. И он никак не мог понять причин столь необычного поведения.

Немудрено, что простые люди, пришедшие сюда в надежде на защиту, сейчас тряслись от ужаса и молились Творцу, чтобы кто-нибудь с Перевала забрал их в более безопасное место. Увы, впустить их в крепость не было никакой возможности — некуда. Те, кого всё-таки приняли последними вынуждены были спать под лестницами да на улице, точно бездомные, да и припасы, увы, грозили подойти к концу с такой-то толпой. Не сидеть же друг у друга на головах, голодными, верно? Увы, от осознания причин легче наблюдать за беженцами не становилось. И, что самое обидное, они пытались помочь. Много раз, да всё без толку! Охотничьи отряды регулярно вырезали тварей в окрестностях крепости, но на место убитых тут же приходили новые с гор Ша-маары. Покосившись на гору туш, сваленную у границы леса, мужчина тихо прошептал себе под нос.

— И откуда их столько вылезло?

— Тварей-то? — подал голос Самир, в который раз пытаясь наладить общение с этим часовым, — Они всегда были. Просто не нападали без, кхм, направляющей лапы.

— Без направляющей лапы, — тихо повторил мужчина и, фыркнув, повернулся к тигру, — хочешь сказать, Хозяин Лесов где-то близко, морда шерстяная? Чушь это всё. Был бы рядом — давно бы почувствовали!

— Ну да… уж ты-то точно, — оскалился тигр, но огрызаться сильнее не стал. Сделав глубокий вдох, он отпустил часть разговора, не позволив себе вспылить.

— Я чувствую, — внезапно раздался за их спинами голос Алана. Блондин с выражением полнейшей невозмутимости на лице кивнул Самиру и протянул Снору глиняный пузырёк с целебным снадобьем. Сегодня выпала его очередь раздавать зелья часовым. По правилам воины, конечно, должны были сами зайти в лазарет и пополнить запасы, но для тех, кто стоял на часах всегда делали небольшое исключение. В конце концов, лишний пузырёк снадобья мог спасти чью-то жизнь, и нести потери из-за непополненной вовремя сумки комендант крепости не хотел. Особенно в нынешнем положении. Снор, сбитый с толку всунутым снадобьем, буркнул слова благодарности и спрятал его в карман.

— Чувствует он, — ворчливо буркнул воин, возвращая алхимику пустой пузырёк из-под старого снадобья, — как же.