Убить Саламандру

— Хорошо, тебе показалось, что вырубать охрану шокером — лучшая идея, понимаю. — Макс отпустил Анку, снова положив одну руку на грудь, а второй, упершись в неё, стал потирать переносицу, будто избавляясь от головной боли, которой он Влада и считал. — Но ты понимаешь, что мне пришлось перенаправить патруль, чтобы вы не столкнулись с ними на первом этаже? — Влад насупленно молчал, стиснув губы в тонкую линию. — А потому, мой недальновидный друг, прошу пройти за мной по более безопасному маршруту, и, ради бога, хватит без умолку болтать, выдавая нас. Тебе просто повезло, что я вовремя отправил всем сообщения собраться в военной галерее. За окном слышался какой-то шум.

Не дожидаясь ответа, Макс снова накинул шарф, прикрывая рот, и двинулся к другому выходу. Влад и Анка пошли за ним, в этот раз молча, но также не разжимая ладоней.

До Дворцовой набережной вся компания добралась незаметно для чужих глаз: Макс действительно знал, что делает. Предрассветные сумерки уже вступали в свои права, а где-то вдалеке щебетала одинокая птица, проснувшаяся раньше всех. Прохладная влажность морозила, но ладонь Влада продолжала греть Анкину руку теплом неуёмной энергии парня.

Ребята двинулись направо, вдоль Невы. Анка понимала, что они не поедут на машине — звуки автомобиля привлекут лишнее внимание, но ведь и передвигаясь пешком они представляют собой прекрасную мишень. Ответом ей был голубой Галчонок, устало прислонившийся к стене дома на Мошковом переулке. Как и раньше, парни сели вперёд, в то время как Анка протиснулась мимо игрушки Тоторо на знакомые ей газеты. Как же забавно, что с памятью к ней вернулось и имя этого улыбающегося хранителя леса.

Ухмыльнувшись, девушка пошевелила ногами, попытавшись усесться удобнее, задев левой ногой очередной предмет. Наверное, Анка бы и не обратила на него внимания, если бы не вспомнила, что нечто острое выпадало из мягкой игрушки на пол. Любопытство пересилило дискомфорт от новых телодвижений, и девушка, извернувшись, смогла достать до вещи под передним сидением. Шершавая рукоять идеально легла в ладонь Анки, выявляя на свет лезвие небольшого ножа-финки.

Глава 14

21 июля. 05:40.

С каждой томительной минутой небо становилось всё светлее. Солнце ещё не проглядывало из-за крыш, но задевало их своими лучами, покрывая красками тусклую улицу. В салоне было тихо: парни молчали, каждый думая о своём, а Анка оглядывалась вокруг, поражаясь, насколько изменился этот маленький невзрачный переулок с тех пор, как она видела его в последний раз. Однако, с приходом света мрачная картина не стала краше.

Рядом лежала отвалившаяся водосточная труба, в отверстии которого спал маленький тощий котёнок, такой грязный, что Анка не взялась бы гадать, какого у него цвета шерсть. Следующий дом от Галчонка изменился цветом со светло-жёлтого на чёрный от давнего пожара, который, видимо, перекинулся и на дворик напротив: в жаркий летний день там больше не росли раскидистые клёны. А может, и сами деревья перенесли пожар на соседние здания. Многие окна были разбиты, лишь часть заколочена обратно или прикрыта тряпками. На тротуаре валялись порванные обесточенные провода, сдвинутые в сторону, чтобы не мешать машинам или людям. Там же на тротуаре лежали ворота в когда-то красивый дворик. Со своего места Анке было сложно рассмотреть, но ей показалось, что под коваными прутьями растеклось багряное пятно. Она покачала головой: хватит себя накручивать.

Время неуловимо подошло к шести. Чуть перевалило через ровную цифру. Вдалеке проехала первая машина, затем другая, и, только после третьей, Макс завёл мотор и аккуратно, не превышая скорости, двинулся в дорогу. Его телефон, лежащий рядом с коробкой передач, пиликнул пару раз, но Макс, не глядя, выключил звук. Сотовый отложил в сторону и взял в руку лежавшую под ним пачку сигарет с верблюдом на картинке и пожеланиями рака лёгких под ним. Одной рукой он изящно встряхнул пачку, достав одну сигарету, которую зажёг о прикуриватель. Оставшиеся сигареты он вывалил в нагрудный карман, а пустую пачку бросил на приборную панель, оставляя болтаться на поворотах под лобовым стеклом. Даже открытое окно не спасало салон от табачного дыма, разлившегося в воздухе.

После Миллионной улицы Высоцкий не стал сворачивать, а двинул дальше, доезжая до Мойки, однако пересечь дальше мост они не могли: путь к Конюшенной площади обрывался в воде. Моста не было. Анка в изумлении уставилась на прерывающую дорогу, когда Макс повернул налево: она и не представляла, что возможно сломать такое монументальное строение, как бетонный мост. Но вот, на месте асфальта — яма, а на самом краю пропасти кузов грузовика, на котором пристроились две чайки, греющихся на солнце. Кабины водителя нигде не было видно.

Дальше — только хуже. Но почему-то именно грузовик, потерявший часть себя в водах Мойки, произвёл на Анку сильное впечатление.

Она продолжала играть найденным ножом, пытаясь отвлечься от картины запустения и разрухи вокруг. Это выглядело жутко.