Убить своего дракона

Ксения Баженова Убить своего дракона

«Чертова рама! Чтоб тебе пусто было!» — Владлена злобно шибанула кулаком по иссохшейся оконной деревяшке, которая никак не хотела закрываться. Та скрипнула и снова замерла, как перекошенная радикулитом старушка. Владлена тяжело опустилась на стул и, уронив голову на руки, принялась беззвучно рыдать. Через приоткрытое окно в комнату залетали мелкие снежинки, и на подоконник уже намело маленькую кучку. — «Что за жизнь, что за жизнь?!»

Однако долго плакать она не привыкла. Иногда в приступе тоски позволяла себе такие срывы-пятиминутки, но быстро собиралась. Не до того. Сейчас вот готовила Коле завтрак, жарила яйцо, решила проветрить. Коленька не любит, когда пахнет едой на всю квартиру. Форточки в окне нет — что за дурацкие дома, кто их строил? А как зима, так рама меняет свою конфигурацию. Надо сильно постараться, чтобы ее закрыть. Да и летом тоже в дожди, бывает, разбухнет, как пивной живот. Но летом хоть тепло. Владлена поежилась, потерла ладошками с короткими пальчиками массивные плечи, втиснутые в аляповатую фланель старого халата, и, взяв себя в руки, бескомпромиссно разобралась с окном. Детдомовскую закалку, что называется, не пропьешь!

— Коленька, вставай, сынок, в школу опоздаешь. — Она поставила яичницу с дымящимся кофе на столик и легонько потрепала его по плечу. Какой же он у нее красивый… И умный. Дело к окончанию школы, он идет на пятерки. Одна отрада на старости лет.

Пока она умилялась, Коля нехотя открыл глаза, потянулся и увидел мать:

— Ма, ну чего ты вечно уставишься-то? — Сонное лицо недовольного попугая в перьях взъерошенных волос резко отвернулось, две взлетевшие из-под одеяла худые руки схватили подушку и накрыли ею голову.

— Извини, извини, сыночек. Я вот тебе завтрак принесла, а сама пойду на работу собираться, пора уже бежать. — Владлена вышла, но немного постояв у двери и прислушавшись, заглянула вновь: — Коленька, ну вставай же. Все остынет, и в школу опоздаешь.

Коля сел на кровати с закрытыми глазами:

— Все, ма, иди уже.

Она прикрыла дверь, но ее голова снова появилась в щели:

— Коль, халатик накинь, холодно. — И убралась.

Он посидел немного — тощий, сутулый, в сатиновых семейных трусах и простой майке-«алкоголичке». Стало зябко. Захотелось нырнуть обратно под одеяло. Но на столе дымился и вкусно пах кофе. Он закутался в толстый махровый халат и сел к письменному столу. Рядом с завтраком лежал открытый учебник по алгебре. Сегодня контрольная, надо повторить.