Владлена вышла из пропахшего мочой подъезда в темный, завывающий метелью город. На остановке под тусклым фонарем, будто выдувающим из своего вечно раскрытого круглого рта рой снежинок, уже стояли люди и притоптывали. Получалось не очень слаженно. Почти у всех были знакомые лица, но никто не здоровался. Маленький суровый городок. Шутка ли, иногда и до минус сорока доходит. Не до глупостей. Пальцы в старых войлочных ботах заиндевели. Носки вроде и шерстяные под ними, но уже штопаны-перештопаны. Наконец в рыхлой взвеси белых мух забрезжили вдали два размытых желтых пятна. Маршрутка. Народ перестал пританцовывать и напрягся: хватит ли места? Владлена осталась ждать автобуса: у нее льготный. На всем экономила: здесь десятку вышвырнешь, там потратишься, и вот уже кругленькая сумма набегает. Когда пальцы совсем застыли от стужи и почти перестали двигаться, хоть она и старалась активно ими шевелить, подъехал автобус. Хорошо хоть Коленьке не надо вот так мучиться, школа через дорогу. Пока тихонько тащились по скользкой мостовой, промелькнуло здание НИИ неорганических продуктов. В нем работал Колин папа, по тем временам выпивающий научный работник, а теперь крепко пьющий заведующий лабораторией, только никто из окружающих об их родстве не догадывался. Пока. И как только такого выпивоху назначили заведующим, непонятно. Видно, за выслугу лет и за отсутствием лучшей кандидатуры — молодежь у них спивалась, умирала от наркотиков или ехала в город. Да и чего там делать? Чтобы мышами подопытными командовать, трезвым быть не обязательно. Владлена собиралась попросить у него немного денег перед отъездом в Москву. Не то чтобы она собиралась его шантажировать, только такого талантливого мальчика, как Коля, нельзя в этом Зажопинске оставлять. Мимолетную связь с его отцом она могла бы охарактеризовать как «попутал бес», но как только поняла, что Коля — это ее сбывающаяся надежда, параллели такие проводить перестала. Вся эта краткая история произошла между ними, когда Владлене было уже далеко за тридцать и очень хотелось родить. Так что представительный, нет ли, выпивоха или драчун — выбирать не приходилось. И вот теперь она копила деньги и планировала продать квартиру. Но даже если приплюсовать туда деньги Коленькиного отца (которых у него наверняка нет, но что ж поделать, достанет, она сильно жадничать не будет), то это все равно для столицы ничто. Доехать, квартиру снять (она уже занималась этим и знала, что почем, в центральной библиотеке был компьютер и Интернет), кстати, вот и Коле компьютер купить и одежду модную, найти работу себе тоже время нужно. Владлена даже не сомневалась, что Коля поступит. Собирались в финансовый институт.
На работу ехать долго, и морозные узоры, с утра нарисованные на стекле, Владлена уже продышала насквозь. Ехала, прислонившись толстой мохеровой шапкой к заиндевевшему окну, дремала или поглядывала в оттаявший от теплого дыхания пятачок и думала. Из ее мыслей ткался довольно странный ковер с преобладанием темного рисунка. Вот в маленьком оконце промелькнул участок деревянного забора, от времени приобретшего пепельно-серый цвет. Клочки обшарпанной краски на нем торчали коричневыми плесневыми грибками. Владлена никогда не знала, кто там живет. Высокий забор, плотно пригнанный доска к доске, раньше был ярко-коричневым и не позволял заглянуть во двор. Можно было увидеть лишь треугольник шиферной крыши, если отойти подальше. А если долго сидеть в засаде, то иногда в калитку выходили или входили разные люди. Чтобы их пустили, им приходилось немного подождать, но пускали не всех. Перелезть ночью и позырить любопытной детворе не давали таблички «Осторожно, злая собака» и рычание и сиплый лай, периодически раздающийся по ту сторону. А еще милицейская машина, которая иногда стояла рядом. Для Владлены до сих пор осталась загадкой тайна жителей этого дома, да и неинтересно уже стало. Когда они повзрослели и заканчивали учиться, ходили упорные слухи, что дело связано с наркотиками. Что это такое — сначала никто не знал, но, видно, потом «люди из дома» объяснили страждущим — половина класса Владлены уже давно покоилась на пригородном кладбище именно по этой причине. Но тогда они — дети, жившие в детском доме, расположившемся в конце той же улицы, — представляли себе, что там обитает чуть ли не принцесса, заточенная злобным злодеем, и особо одаренные придумывали ночью тематические страшилки, пугая соседей по комнате.