Убить в себе жалость

Все это неплохо, весело, но вот что дальше? Наверняка у Валентины есть тщательно продуманный план, и она раскроет его только по частям, делая шаг за шагом. Вот как сейчас: она открылась, зная наперед, что станет делать дальше. Она хочет, чтобы о видеокассете узнал прокурор.

Маргелов напрасно анализировал ситуацию, он не понимал, какой прок от того, что шеф узнает о кассете с сомнительной видеоначинкой. И Ширяева ни за что не расскажет, она хитрая баба, ставит только перед свершившимся фактом, когда он, следователь, уже ничем не сможет воспрепятствовать.

Его немного покоробил тот факт, что Валентина не до конца доверяет ему, иначе взяла бы его в помощники, посоветовалась относительно дальнейших действий. Только вот вопрос: согласился бы он на это? "Это" выглядело совершенно дико: похищение человека, причем не простого, за которого снимут голову и не спросят, больно или нет.

Постепенно голова Маргелова освободилась от ненужных мыслей, и он задал вопрос, который показал Валентине, что следователь в своих умозаключениях находится на правильном пути. Все-таки Василий был опытным сыщиком, голова у него варила здорово.

— Ты рассчитываешь на то, что Курлычкин на первых порах не сообщит в органы об исчезновении сына, да?

— Именно.

— А тебе необходимо, чтобы следствие началось с сегодняшнего дня.

— На сегодняшний день особо я не рассчитываю. Оптимальный вариант — завтрашний день.

— Нужно заявление от родственников. — Маргелов пристально посмотрел на Валентину. — Мать?

Она молча кивнула.

— Неплохо, неплохо, — покивал Маргелов, чувствуя себя заговорщиком против императора Японии. Теперь он достаточно четко представлял дальнейшие действия. Это стало легко, как только он нашел отправную точку. Сейчас главная задача — чтобы прокурор ничего не заподозрил, следовало преподнести видеоматериал весьма деликатно. И в этом вопросе Валентина поступила мудро: вначале кассета, а уж потом заявление об исчезновении, а не наоборот, что скорее вызвало бы подозрения прокурора. Если она и дальше будет так действовать, глядишь, и выгорит у нее дело с этим подонком.

Хотя не верилось. Даже с трудом не верилось, не укладывалось в голове. Очень уж все смело, нереально. Но, как говорится, нужно сделать первый шаг, а там… А там может случиться чисто по-русски: куда кривая выведет.

Однако не стоит держать прокурора за болвана. Он не слепой, видит (к тому же ему докладывают), что в прокуратуре "пасется" Валентина Ширяева, кандидатуру которой отверг начальник следственного управления Котов. И о несчастье, постигшем Валентину, Волков знал тоже. К тому же в его кабинете не так давно произошел откровенный разговор с Маргеловым.

Следователь поднялся с места.

— Мне сказать прокурору, что ты опознала на пленке Максима Курлычкина?

— У меня есть два варианта, Вася. По ходу разговора разберись, как лучше.

Следователь кивнул.

— Заодно постарайся объяснить Волкову, что я оказалась в твоем кабинете чисто случайно.

— Нет, пожалуй, будет лучше, если я сам опознаю Курлычкина младшего. — От двери Маргелов обернулся. — Знаешь, Валя, ты меня заинтересовала. Честно. Мне действительно интересно. Но давай договоримся вот о чем. Помню, пацанами мы дрались до первой крови, сейчас игра взрослая, и логика диктует играть до первого трупа. Не дай бог, конечно, если с тобой что-нибудь случится, но я в таком случае из игры выхожу. Хочу, чтобы ты это знала.

Валентина согласно наклонила голову.

39

В беседе с Ниной Владимировной Маргелов использовал диктофон. Ширяева, прослушав откровения женщины, пребывала в плохом настроении, хотя следовало бы радоваться очередной удаче. Этот Курлычкин, этот подонок словно специально родился на свет божий, дабы отравлять жизнь окружающим, ломать души, как сделал это со своей женой, был близок к тому, чтобы окончательно испортить собственного ребенка.