Убить ворона

Елена что-то пыталась вспомнить.

– Да, я помню, – наконец, сказала она. – Это звонил мой ученик. Он готовился к сочинению по «Грозе» Островского.

– Допустим!

Турецкий открыл папку и записал: «Гроза». Назначить повторную судебно-графическую почерковедческую экспертизу предсмертной записки Лебедева.

– Идем дальше! Потом ты изумительно разыграла всю историю с Бурчуладзе. Ты так чудно мне ее навязала – и с этой медвежьей шкурой, и с планом его стоянок в тайге. Полная и блестящая имитация помощи следствию. Якобы даже мужа сдавала нам. Конечно, под предлогом неудавшейся семейной жизни. Только Бурчуладзе с Савельевым там не оказалось. Потому что накануне ты встречалась у Бурчуладзе со своим мужем и благополучно предупредила его обо всем.

– Я два дня была у мамы.

– Твоя мама утверждает то же самое. Но никто этого больше не подтвердил. А мама, как ты сама понимаешь, лицо заинтересованное. Итак, твой муж и Бурчуладзе были предупреждены о поиске их Сабашовым. Но тут же возникла еще одна проблема. Сабашов узнал о существовании в вашей цепочке Резника. И тогда последовал блестящий и быстрый план с кражей ружья. И Сабашов был убит из него. Тут есть, конечно, какие-то несуразности с тем, что дверь открывали родными ключами, а не инсценировали кражу со взломом. Что ключи оставили на месте преступления. Но в этом я усматриваю неопытность преступников. Конечно, ни твой муж, ни Бурчуладзе не были прирожденными убийцами.

– Ключи, – вдруг произнесла Савельева. – Я звонила тебе по поводу ключей. Их оказалось четыре комплекта вместе с теми, что вы нашли на месте убийства Сабашова. Хотя в магазине я брала замок с тремя комплектами ключей. И ключи мужа все это время были дома. И он не мог войти в дом.

– Ты можешь предъявить свои три комплекта? – спросил Турецкий.

– Один остался в моей сумке в прихожей. Двое других в первом ящике письменного стола в документах.

Турецкий снова сделал пометку. Он вызвал по телефону одного из членов своей группы и отдал распоряжение изъять из квартиры Савельевой ключи и отправить их на криминалистическую экспертизу.

– И вот что почти бесспорно – это убийство Резника. Здесь вообще все просто. Как только мы вышли на след Резника, ты тут же поняла, что его нужно ликвидировать. И как можно скорее.

– Все это какой-то жуткий кошмар! – вдруг сказала Елена.

Турецкий достал в шкафу телефон с автоответчиком, вставил кассету. Елена услышала свой голос, записанный на автоответчик Резника, где она сообщала, что опаздывает на встречу к нему, и просила его обязательно ее дождаться.

– Тут нервишки тебя подвели. А потому и оставленный на месте преступления пистолет с твоими пальчиками и следами твоих рук на ручке входной двери – все это выдает тебя с головой. Самой решиться на убийство! Такой чувствительной и хрупкой. Хотя другого выхода у тебя не оставалось. Слишком велики были ставки.

Удивительно, как ты спешила! Резник готовился встретить тебя достойно. Цветы, шампанское, фрукты и даже презервативы под подушкой. Но на это времени у тебя уже не было. Здесь ты пожертвовала женским удовольствием ради дела!

Елена снова вскинула голову.

– Перестань! – тихо сказала она.

Турецкий снова удивился тому, как Савельева ожила, когда он опять коснулся ее взаимоотношений с мужчинами.

Турецкий сам злился на себя за то, что цеплял Елену мужиками. Он все еще ревновал ее и ничего не мог с этим поделать. А еще он не мог успокоиться оттого, что им столько времени вертела преступница, а он этого не замечал.

«Хотя рядом с такой женщиной можно было потерять и голову, и профессиональный нюх!» – пытался оправдаться он сам перед собой.

– Хорошо, не будем касаться частностей вашей личной жизни! И продолжим дальше!

– Я плохо себя чувствую, – сказала Елена.

Он внимательно посмотрел на нее – она была очень бледна.

– Хорошо, – Турецкий вызвал по телефону сотрудника милиции и дал распоряжение, чтобы ее увели.

Повесив трубку, Александр подошел к Елене и твердо, внушительно сказал:

– Не глупи, Лена! Расскажи сама, чистосердечно, обо всем.

Появился сотрудник. Елена поднялась и сделала шаг к выходу. В дверях она остановилась и повернулась к Турецкому:

– У меня одна просьба!

– Да, я слушаю, – сказал Турецкий.

В этот момент он увидел в ее глазах такую сложную гамму противоречивых чувств, что на миг у него промелькнуло сомнение по поводу того, что он сейчас изложил Елене.

– Я купила замок от входной двери полгода назад. И вместе со мной покупал его в магазине нашего завода Резник.

Сказав это, она беспомощно улыбнулась. Но эта улыбка была адресована уже не Турецкому, а кому-то другому, невидимому и страшному, кто закрутил ее в водовороте этой нелепой и жуткой трагедии.

Сразу же после допроса Турецкий поехал на завод. И в заводском магазине допросил продавца по поводу приема и продажи дверных замков.

– В этом плане у нас все было четко, – рассказывал, посмотрев документы, продавец. – Все замки номерные, с гарантийными талонами. Выписывая их, мы оставляли под копирку второй экземпляр у себя.