Убитая монета

Пьяный поезд, последний сегодня до Вены, монотонно покачивался на рельсах, оставляя за собой винодельческий Бургенланд, расположенный на самой границе с Венгрией. Бургенланд был, оказывается, знаменит тем, что здесь выращивают больше разнообразных сортов винограда, чем где бы то ни было в Австрии, причем специализируются местные жители на сладких винах, хотя еще совсем недавно в этом болотистом регионе не было ничего примечательного, кроме грязных дорог и отсутствия электричества. До сих пор по обеим сторонам деревенских улиц можно увидеть одноэтажные дома, крытые камышом, а запряженные лошадьми повозки катятся куда-то, мимо заболоченного водоема глубиной по колено, который растянулся больше, чем на тридцать километров. За озером равнина сменяется высокими холмами, на которых стоят живописные деревеньки, и куда постоянно привозят туристов на винную дегустацию.

Если говорить по совести, Владимир Александрович не любил вино и не понимал его. Или, наоборот, — не понимал, и поэтому не научился любить, предпочитая крепкие напитки. Так что поехал он в этот ознакомительно-рекламный тур исключительно из-за того, что ни одному нормальному человеку в его положении не пришло бы в голову прятаться от полиции таким образом.

…Вот упала и покатилась между сиденьями, вдоль прохода, наполовину пустая бутылка. Кто-то выругался для порядка, несколько человек засмеялось, и компания раскрасневшихся старичков возле тамбура в очередной раз попробовала затянуть какую-то всем известную, но не очень приличную песню.

Виноградов был в этом вагоне единственный более или менее трезвый, потому что большинство народа ездило в такие туры, чтобы недорого и весело надраться, и только некоторые по-настоящему хотели окунуться в атмосферу провинциальной природы и легкой винной экзотики.

Нет, конечно, Владимир Александрович тоже пил, чтобы не выделяться. Вместе со всеми он катался по деревне на каком-то древнем тракторе с прицепом, организованной группой шагал через поля и виноградники, от одного прохладного подвала с большими, темными дубовыми бочками к другому, в котором бочки были еще темнее и больше, а потом возвращался опять к бесконечным столам во дворах, на которых вина было в изобилии, но из закуски полагались только австрийские хлебцы. И тем более удивительно, что на железнодорожную станцию выбрались после этого почти все, кто хотел — с туалетными остановками, блужданиями и шатаниями, песнями и почти поголовной закупкой бутылок с вином в неимоверных количествах. И все это на ласковом солнышке, при погоде, немного напоминающей родное «бабье лето», и при синем небе во весь горизонт.

Процедура несложная — надо только налить, покрутить перед носом бокал или пластиковый стаканчик, понюхать, закатить глаза, а потом проглотить совсем немного. Или, подержав вино во рту, сплюнуть его в специальную емкость, куда затем выливают остатки… чтобы потом, без перерыва, дегустировать следующий сорт…

Отправлялись обратно уже в темноте — пассажиров заранее предупредили, что других поездов на Вену уже не будет до самого следующего утра. Места, впрочем, хватало, и стоять не пришлось никому — даже тем, кто прибежал на перрон в самый последний момент, когда двери уже закрывались…

В поезде, по пути, возлияния продолжались — народ пил вино из купленных бутылок, а кто-то прикладывался и к тому, что ухитрился под шумок стащить во время дегустации. Вино постоянно передавали соседям, в том числе и прикорнувшим — нещадно, но вежливо будили их, и при этом в вагоне ни разу не возникало ни драк, ни настоящей ругани, и не было заметно пассажиров, перепившихся до блевотного состояния… Угощали соседи и Виноградова, пару раз, и тогда он старательно делал вид, что с трудом выбирается из глубокого алкогольного сна. Улыбался, кивал, делал пару глотков, и мычал нечто благодарное, но неразборчивое — только, чтобы избежать задушевных, бессмысленных пьяных бесед.

Разумеется, дешевая бейсболка с черным козырьком и темные очки не делали его невидимым и не узнаваемым для системы видеонаблюдения на железной дороге. Но они, в определенной степени, отгораживали Владимира Александровича от окружающего мира, предоставляя возможность в очередной раз вернуться к воспоминаниям о вчерашних событиях.

…Общение Виноградова с криминальной полицией началось, как и следовало ожидать, с вопроса о том, понимает ли он по-немецки, и нужен ли переводчик.

— Скажите, это официальный допрос? — поинтересовался в ответ Виноградов.

— Нет. Вы же сами адвокат, и должны знать, что…

— Извините, но я не знаком с особенностями австрийского уголовного процесса.

— Однако вы находитесь у нас в качестве… Rechtsanwalt[13]?

— Ни в коем случае. Я нахожусь в Австрии по туристической визе.

— Однако вы представляете интересы своего клиента? — Инспектор из отдела по расследованию убийств перевернул страницу и что-то пометил в блокноте.

— Извините, но я не понимаю, что вы имеете в виду.