Убитое счастье (СИ)

Это были не просто слова. За ними были три года жизни, нет, не жизни — мучений в одной квартире со свекровью. И Игорь ничуть не усомнился в их искренности.

А его мать уже хозяйничала во дворе. В тазике вынесла «постиранные» вещи на улицу и, не выкрутив, даже не удосужившись их расправить, развешивала на веревке.

Они вдвоем наблюдали за ее действиями в окно. Игорь боялся, что Юля снова огорчится, но она вдруг рассмеялась.

— Если отбросить трагизм, то ситуация выглядит забавной, — сказала она, и Игорь тоже улыбнулся.

На завтрак Юля сварила яйца и поджарила гренки. На что-то более существенное не хватило настроения. Но свекровь и этого не попробовала. Отказавшись от кофе, она хлебала из большой чашки, специально заваренный для нее Игорем чай и, как вчера вечером, налегала на бублики.

Вид у нее был высокомерный, торжествующий. Восседала в торце стола, словно матрона, изредка бросая испепеляющие взгляды на невестку.

Заикнулась было о том, что Игорь плохо выглядит, что, наверное, они голодают. Но Юля, молча, достала из холодильника колбасу, масло, недоеденные раньше котлеты, поставила все перед свекровью, и та заткнулась. Насупилась обидчиво. Настроения это не добавляла, атмосфера за столом ужасно тяготила, однако, лучше так, чем выслушивать заунывные нотации.

Только молчание длилось не долго.

— Здесь страшно жить, я вот читала и по телевизору показывала…

И пошло, поехало.

О разбое, насилии, маньяках. Нудным тягомотным голосом, от которого не то, что Юлю, родного сына воротило.

Дальше, естественно, все плавно перешло на невестку. Мол, встречаются такие… (многозначительная пауза), соблазнят невинного ягненка, сведут с пути истинного…

Юля демонстративно встала из-за стола, и ушла кормить собаку. Игорь вынужден был сидеть и слушать. Благо, от ворот раздался автомобильный сигнал.

— Кто там? Кто там? — испуганно встрепенулась мама. — Что им надо? Не ходи. Пусть едут своей дорогой.

Игорь поднялся и направился к калитке.

— Привет, зятек, — как всегда бодро, приветствовал тесть. — Не ждали гостей, а мы — приперлись! Так что встречай! Мне Варя уже все нутро выела, мол, хочу посмотреть, как доченька устроилась.

Варвара Степановна выбралась из машины и скромно стояла у калитки.

— Проходите, — слегка растерялся Игорь.

Он очень уважал Юлиных родителей, и ему совсем не хотелось, чтобы они встречались с его матерью. Было заранее стыдно и неудобно за нее.

— Варвара, ты иди, а мне Игорек поможет.

Он поднял заднюю дверцу «Нивы», там лежала большая упаковочная коробка.

— Решили вам с Юлей подарочек на новоселье сделать.

Игорь улыбнулся, судя по подаркам от тестя, новоселье у них едва ли не каждый день.

— Что это? — поинтересовался.

— Стиральная машинка, полный автомат, как объяснили. Я в такой технике не очень силен. Но все, какая-та подмога дочери…

Вдвоем они подняли коробку, она, была громоздкой, но не тяжелой, и занесли во двор.

— О, — заметив мать, удивился Василий Петрович, — Надежда Сергеевна… И вы здесь. Доброе утро! Как ваше драгоценное здоровье?

— Я к сыну приехала, — ответила сухо, ощетинившись.

— Вот и хорошо. Давно вас не видели. Я там пирожков напекла, сейчас чаю попьем, — предложила Варвара Степановна. — Юленька, доченька, а я смотрю, где ты?

Юля выбежала из дома счастливая, обняла мать, поцеловала.

— Какая ты румяная, шустрая стала.

Взгляд тещи наткнулся на висевшую, на проволоке стирку.

— Что это? — изумилась она.

Юля промолчала, лишь глазами на свекровь покосилась.

— А… Ну, ничего, доченька…

Стиральную машинку занесли на веранду, распаковывать пока не стали. Мать окинула коробку брезгливым взглядом, вышла на улицу и ушла куда-то вглубь двора.

— Нелегко вам с ней, — заметил Василий Петрович.

— Бывало и хуже, — согласился Игорь.

День был чудесный, солнечный. Стол вынесли на улицу, поставили в уютной тени ореха. Тесть выгружал на него из большой хозяйственной сумки привезенные запасы.

— Пирожочки, Варенька специально для вас испекла, всю ночь тесто месила, чтобы не убежало, колбаска домашняя, кровяночка, сало, салаты. А вот это, — достал двухлитровую пластиковую бутылку, Юлечка, твое любимое из того винограда, что за сараем растет. Удачное винцо получилось. Но это — вам, женщинам. Для нас с Игорем найдется напиток посущественнее… — На столе тут же появилась бутылка поменьше с прозрачной жидкостью. — Ты ее, Юленька пока в холодильник поставь, пусть остынет.

Мать Игоря, отстранившись от всего, словно лунатик бродила возле деревянного сарая. Она демонстративно не желала ни с кем общаться, и никто ей свое общество не навязывал. Но, происходящее не прошло мимо ее внимания.

— Игорь! — позвала голосом умирающего лебедя. — Ты что будешь пить? — спросила, когда он подошел.

— Да, мама.

— Игорь, я тебе не разрешаю.

— Мама, мне уже больше тридцати, и я — взрослый человек.

— Прежде всего, ты мне сын.

Спорить и что-то доказывать было бесполезно.

— Никогда бы не подумала, что мой родной сын может опуститься так низко. Хорошо, что Ленечка, покойный, не видит…

— Я думаю, папа составил мне компанию, — огрызнулся Игорь.