Ублюдки

А потом там, на пляже, когда дождик зарядил, опять же не кто-нибудь, а Витя Колышкин научил всех, как костёр разжечь. С одной спички, между прочим. Он это хорошо умеет, с детства, когда с отцом на рыбалку ездил, навострился.

Ну а после, когда вернулись, проблемы начались. Защепок хватились и про Витю дознались.

Вот тут-то Фёдорыч себя и показал. Громы метал перед всем лагерем, гнобил Колышкина изо всех сил. Как только ни обзывал!..

Будто никогда никакой дружбы между ними и не было.

А когда Витя за Лёшку и Серого начал вступаться, которые защепки тибрили, то тут директор и вовсе озверел. И выгнать пообещал, и родителям сообщить.

В общем, когда это произошло и Витя стал всё обдумывать, то тут-то он про книжку и вспомнил. Это ж прямо удивительно, один к одному! Миф про Прометея.

Прометей был титаном, а титаны боролись с богами. И главный бог Зевс попросил Прометея помочь ему в борьбе. Ну, Прометей и согласился. И конкретно помог. Точно, как Витя.

Зевс-громовержец победил титанов и сверг их, опять же, кстати, по совету Прометея, в недра тартара. А сам завладел властью над миром и разделил её с новыми богами-олимпийцами. А Прометею, другу своему, который всё для него сделал, никакой власти не дал. Не доверял он ему.

А когда Прометей стал защищать несчастных смертных людей, которых Зевс хотел погубить, то тут он вообще озверел, совсем как Фёдорыч, и Прометея зверски возненавидел.

А Прометей, между прочим, был очень душевный титан, пожалел не обладавших ещё разумом людей. Потому что не хотел, чтобы они сошли несчастными в мрачное царство Аида. И он не испугался, наплевал на Зевса, вдохнул им надежду и похитил для них божественный огонь, несмотря на то, что знал, какая кара постигнет его за это. Даже страх ужасной казни не смог удержать этого гордого, могучего титана от его желания помочь людям.

Именно так оно и было, как по-писаному. Фёдорыч его после всего, что он для него сделал, возненавидел, а сам он, Витя Колышкин, помог людям.

Всем ребятам помог. Научил их полезной вещи.

И огонь тоже для них добыл. Все тогда согрелись, благодарили его.

А Лёшка с Серым потом удивлялись, как это он против Фёдорыча выступил, не побоялся. Теперь они ещё больше удивятся.

Потому что он, как Прометей. Гордый, с несокрушимой силой духа.

Когда Прометей похитил для людей огонь и научил их кое-чему, жизнь на земле стала счастливее. И Зевс, понятное дело, этого стерпеть не мог. Он жестоко наказал Прометея.

Приковали его к высокой скале и там, под палящими лучами солнца, а также под дождём, градом и снегом, он висел. Или лежал, неважно.

Главное, что подлюге Зевсу и этого показалось мало! Он наслал на Прометея огромного орла с могучими крыльями, который каждый день прилетал, садился на грудь Прометея и терзал её острыми когтями. А клювом рвал ему печень.

Колышкин остановился в очередной раз, отдышался, и заодно пощупал, где у него печень. Вроде бы нашёл.

До скалы оставалось совсем чуть-чуть.

Короче говоря, орёл терзает мужественного Прометея, и кровь прямо потоками льётся, на солнце застывает такими чёрными сгустками, разлагается, и всё вокруг воняет со страшной силой. За ночь все ужасные раны у Прометея заживают, печень отрастает, а утром опять прилетает орёл его терзать. И так без конца.

Прометей, конечно, от этих тяжких мук притомился сильно, но не сломлен страданьями его гордый дух.

Кончался миф хорошо. Геракл, сильнейший из людей, спасал гордого титана, разбивал своей палицей оковы, а великодушный и несломленный Прометей, видимо, прощал сволочь Зевса.

Тут, кстати, не очень было понятно. Потому что Прометей в этом месте открывал Зевсу страшную тайну, как ему избежать злой судьбы. Так что получается, что простил.

Может быть, и он, Колышкин, в конце концов простит Фёдорыча и кое-что ему откроет.

Может быть.

А пока что надо всё сделать, как он решил. Вот уже и скала, вот она, родимая.

Скалу эту Витя приметил ещё две недели назад, в их первый поход на гору Конь. Гора называлась так, потому что издали и вправду чем-то походила на конскую голову. Скала же возвышалось немножко в стороне, метров на десять пониже самой вершины. Он просто ещё тогда не знал, для чего она ему пригодится. Но увидел, что в ней два железных крюка торчат, и чем-то она ему понравилась. Сразу понял, что за них удобно руками держаться.

Он даже тогда сфотографировался на скале. Лёг, ухватился за крюки, получилось красиво, как распятый Христос. Лёшка его щёлкнул. Жалко вот, сейчас некому щёлкнуть.

Впрочем, всё впереди. Он пока на самом деле ещё и не готов.

Готов он будет к вечеру. Или завтра. А может, даже и послезавтра… Совсем измождённый, истерзанный, но не сломленный духом.

Что потом будет, например, через два дня, Витя думать не стал. Дальше послезавтра колышкинская фантазия не заходила.

По Витиной задумке, он должен был стать новым Прометеем. Не случайно же столько совпадений. Теперь всего лишь надо всё довести до конца. Чтобы полностью так, как в книжке.