Ублюдки

Неважно, что его не приковывают насильно, Фёдорычу просто такое в голову не приходит. Откуда ему знать, он же книжек не читает, только журналы для мужчин.

Так что Витя Колышкин сделает всё сам. Это даже ещё ценнее, что сам. Будет страдать за людей. А потом прилетит орёл и начнёт терзать его грудь.

Колышкин даже поёжился при этой мысли. Не столько от страха, сколько от сладостного чувства предстоящего мучительного страдания. Ему будет больно, конечно. Может быть, даже очень больно. Но он выдержит, дух его не сломается.

И когда его найдут, все обалдеют. Поразятся его могучему духу. Народу сюда, наверное, поналезет. Жалко, Мищенко с Ферапонтовым выгнали. Они бы тоже офонарели. Забыли бы про своё обещание ему жопу намылить.

А вообще-то они его по ящику увидят. Телевидение же приедет, ясное дело. На вертолёте прилетит. Будут его снимать.

Жалко, что родители могут не увидеть, папа написал ему, что они уезжают с мамой отдыхать в Финляндию. Но с другой стороны, в Финляндии, что ли, теликов нет? Про него же обязательно будут по международным новостям передавать, так что увидят, ещё как, даже ещё лучше получится.

И дедушка наверняка его тоже увидит, хотя он сейчас в командировке, в далёком городе Екатеринбурге. Дедушка, конечно, сразу поймёт, в чём тут дело, он тоже эти легенды и мифы читал, они ещё с Витей их обсуждали…

И, само собой, обязательно увидит бабушка, живущая у себя в Измайлово вместе с двоюродным братишкой. Она-то всё подряд смотрит, телевизор вечно работает на полную катушку.

А сука Фёдорыч будет слёзы лить. Поймёт наконец, кого он кинул. А ведь Витя по-честному ему помогал. Ничего от него не скрывал. Даже анекдоты, которые ребята в палате травили, пересказывал. Фёдорыч ещё смеялся. Посмотрим, как он теперь посмеётся.

Особенно когда о нём, Вите Колышкине, тоже книжку напишут. Название уже, кстати, у него есть хорошее – «Новый Прометей». Он им подскажет.

Витя поднялся на самый пик, посмотрел на другую сторону горы.

Вниз вёл крутой спуск, который упирался в небольшую поляну. На поляне вроде как лежали двое.

Витя поморщился. Это было совсем некстати. Раньше времени посторонние тут совсем не нужны.

Прищурившись, он пытался понять, что они там делают, на той поляне. Солнце било прямо в глаза, поэтому поначалу разглядеть туристов у него не получалось. Но потом, однако, присмотрелся. И хотя лиц так и не увидел, они были от него отвёрнуты, но в том, что происходит на поляне, разобрался прекрасно. Самая что ни на есть гадость там творилась.

– Тьфу, ёб твою! – в сердцах выругался Витя Колышкин, сразу вспомнив масляные глаза Фёдорыча.

От этих чёртовых педерастов уже нигде не скрыться, даже в горах!

Достали, гомосеки проклятые!

Он смачно сплюнул, отвернулся и пошёл вниз, к скале, стараясь больше не вспоминать о педерастах.

Вид со скалы открывался шикарный, даже море можно разглядеть. Классное место, лучше для такого дела и не придумаешь.

Пора было начинать, солнце уже стояло в самом зените. Витя расстегнул штаны, пописал напоследок, потом снял и положил в сторону майку, она уже не понадобится. После чего вынул из кармана две пары наручников.

Наручники, конечно, были не из стали, не настоящие, а игрушечные. Но сделаны хорошо, не придерёшься. То ли алюминиевые, то ли из какого-то твёрдого пластика, покрашенного серебряной краской. Впрочем, это и неважно. Главное, что они защёлкивались отлично, Витя проверял.

В общем классные наручники, что и говорить. У каждой пары на специальной цепочке висел ключик, чтобы открывать замок.

Он эти наручники присмотрел во время праздника Нептуна. Почему-то все морские черти носили их на поясе. Ну, вроде как морская полиция. А Вите они тогда не достались, он и чёртом-то не был, не выбрали его, не удостоили.

Ну ничего, теперь они все увидят! Поймут, с кем дело имели.

А наручники он всё равно потом спокойненько из ящика с реквизитом скоммуниздил. Без всяких проблем. Тоже, кстати, ещё в тот момент не понимал, зачем они пригодятся. Так, думал, на всякий случай. Не помешают. Мало ли кого надо будет уделать.

Зато теперь они в самый раз, то, что надо. Надёжно и красиво.

Колышкин пристегнул каждый из наручников к торчащим из скалы железякам, вздохнул и распластался на шероховатом тёплом камне между ними. Затем сунул руку в карман, вытащил оттуда несколько ломтиков хлеба и покрошил себе на грудь. Хлеб он предусмотрительно взял в столовой ещё вчера вечером. Это чтобы орла подманить.

Витя самодовольно усмехнулся. Вот что значит всё продумать, ни одной важной вещи не упустить. Он, Витя, очень внимательный к мелочам, за это Фёдорыч так его ценит. То есть раньше ценил.

Он ещё пожалеет, что так обошёлся с ним.

Ох как пожалеет!..

Левую руку Колышкин легко пристегнул с помощью правой, а вот с самой правой пришлось повозиться. Продеть-то он запястье продел, но вот застегнуть никак не получалось. Наконец ему удалось как-то удачно стукнуть наручником о камень, и тот защёлкнулся.

Всё.