Убойная фарцовка

Жуйко помог изобличить разбойную группу, провожавшую коллекционеров от магазина «Нумизмат» на Таганке. При его помощи прищучили шайку цыган, промышлявших кражами в клубе фалеристов в кинотеатре «Улан-Батор». Получив известие о гибели адмирала Богатырева, он пообещал разбиться в лепешку, но докопаться до истины. До настоящего времени обещание оставалось невыполненным. И вот теперь появилась возможность помочь старому особисту сдержать свое слово.

Профессиональная паранойя у Жуйко длилась не меньше полувека. Поэтому он признавал встречи только при соблюдении строжайших правил конспирации. Удивлялся, что у Петровки нет нормального явочного помещения. Конечно, и явочные, и конспиративные помещения у одиннадцатого отдела были, но использовались для других нужд и для других контактов – как правило, с представителями уголовного мира, которые реально могут быть под колпаком у своих сотоварищей. Жуйко к такой категории не относился, хотя и был полезным источником оперативной информации.

Встреча с ним в городе превращалась в триллер. Сперва он сам долго проверялся, нет ли за ним хвоста. Потом требовал, чтобы они пересеклись в точке рандеву. Там он еще присматривался со стороны к оперативнику, пытаясь установить, не наблюдает ли за ним противник.

Смех смехом, а однажды он умудрился срисовать наружное наблюдение, ведущееся за Улановым. Скорее всего, наружка была чекистская. Тогда МУР вел совместно с десятым (контрабандным) отделом Второго Главка КГБ СССР большое дело. А у чекистов дурная привычка сразу брать на прослушивание телефоны, как они выражаются, ставить на кнопку, своих партнеров, да еще «потоптать» за ними немножко – все не шпиономании ради, а лишь для страховки и очистки совести. Впрочем, что на них обижаться? Они и друг друга всю жизнь разрабатывали.

Вот и сейчас встреча с Жуйко состоялась со всеми мерами предосторожности.

На Рождественском бульваре смеялись и галдели школьники – только что закончились уроки. Прогуливались молодые симпатичные мамаши с колясками. Играли на скамейке в шашки пенсионеры. Ветер играл листьями деревьев. Шумели рядом машины, потоком движущиеся по старинному бульварному кольцу.

Жуйко, суховатый, высокий, с военной выправкой старик, был одет в чистенький серый костюм с синим галстуком, на его голове приютилась белая шляпа. Он сидел, закинув ногу на ногу, на низкой скамейке. Рядом с ним лежал объемистый кожаный портфель. Он читал газету «Правда» – это был знак того, что все в порядке, можно встречаться.

Вид старый особист имел строгий, угрюмый. Он не преминул высказать присевшему рядом на скамеечку муровцу свое недовольство:

– Вам надо добросовестнее относиться к правилам конспирации. Вы идете, едите мороженое. И вообще не видите, что вокруг вас творится.

– Исправлюсь, – пообещал Уланов, смущенно выбросив в урну обертку от «Ленинградского» мороженого за двадцать две копейки.

– А, – безнадежно махнул рукой Жуйко. – Сколько вас знаю – все время одно и то же.

– Ну, простите меня, грешного, Агафон Порфирьевич.

– Я прощу. Враг не простит, – нахмурился Жуйко. Потешив свою паранойю, он спросил: – Вам нужна какая-то конкретная информация?

– Нужна. По убийству Богатырева.

– Докладываю, что инициативно мной пока никаких сведений, представляющих оперативный интерес, не получено, – он с наслаждением изрекал специальные термины. Не зря говорят, что оперативная работа, раз коснувшись человека, не отпустит его уже никогда.

– Меня интересует один гражданин, – сказал Уланов. – Он имеет притяжение к «Нумизмату» и «Улан-Батору».

– Тогда я его знаю. Кто такой?

– Бронислав. Фамилии не знаю. Называют его все Гетманом.

Жуйко ненадолго задумался. Потом кивнул:

– В клубе фалеристов частый гость. Скупает все. В основном ордена и монеты. Особенно золотые, царской чеканки. Перепродает. Чистый спекулянт.

– И все на свободе.

– Таких много, – махнул рукой Жуйко. – Без них вообще антикварный мир опустеет, ничего не найдешь. Все коллекционеры этим грешат.

– Что можете о нем сказать?

– Нутро у него гнилое. Все норовит на грош пятаков выменять. Обмануть. Объегорить. Такая вот вражья натура. И глаза как-то все время бегают. Никогда прямо не смотрит.

– Конкретно что о нем известно?

– Владеет автомашиной «ВАЗ-2107» белого цвета. Работает в Министерстве здравоохранения. На неплохой должности. Скорее всего, что-то с хозяйственными вопросами связано. Обещал при необходимости любые лекарства достать.

– С кем больше общается?

– Да ни с кем. Скользкий он, кто с ним будет дружить? Пришел, купил, продал, обменял.

– Вы говорите, он частый гость в клубах. Насколько частый?

– Раньше все выходные там проводил. А теперь уже полтора месяца не видать.

– А где он живет? Телефон?

– Эх, память уже не та. Семьдесят пять стукнуло все-таки, – с этими словами Жуйко вытащил из портфеля толстую записную книжку и начал методично ее перелистывать. Уланов ему не мешал, подставляя лицо сентябрьскому солнцу и сладко прижмурившись.

Минут через пять Жуйко захлопнул книжку:

– Нет ничего.