Убойная фарцовка

К концу следующего дня Уланов имел пачку протоколов допросов и объяснений. Подтверждалось, что Гетман был человеком беспринципным, жуликоватым и до безобразия жадным. С одной женщиной он торговался из-за десяти рублей больше часа. Но самое важное – в ходе допросов были установлены факты сделок с драгоценными металлами. А это уже – хороший козырь в разговоре с этим жуликом.

Теперь оставалось главное – допрос Гетмана. Характер у минздравовского снабженца с прошлого раза вряд ли поменялся. Да, теперь у Уланова есть чем на него давить, но нужны не просто его признания и обещания сотрудничества. Нужно, чтобы он сдался полностью, бесповоротно, чтобы выдал все, что знает, и мечтал бы еще узнать, лишь бы доставить удовольствие органам следствия. Для этого надлежало выстроить план допроса, вплоть до каждой реплики.

Тут Уланов очень кстати вспомнил, чему его учили. Год назад он был на курсах в Академии МВД СССР, где не на шутку увлекся темой методики допросов в условиях противодействия объекта. У заведующего кафедрой судебной психологии имелись интересные наработки, и он неоднократно делился опытом с пытливым оперативником, давал ему литературу, как правило, закрытого характера. С некоторыми положениями этих методик Уланов не соглашался. Некоторые были просто бесполезны. Но ряд психологических приемов он с того времени использовал, притом достаточно успешно.

Сознание играет большую роль в поступках. Но корни этих поступков лежат в бессознательной сфере, в тех темных глубинах, где мозг работает в своем режиме, просчитывая варианты, давая установки. Лучший способ переломить волю допрашиваемого – это тонкими манипуляциями с подсознанием заставить его самого найти оправдание капитуляции. Ну и, конечно, грубые рычаги необходимы – куда же без них. Без точки опоры не перевернешь не только Землю, но и человека. А точкой опоры у Уланова была та самая пачка протоколов допросов людей из записных книжек Гетмана.

И вот настал момент новой встречи в кабинете для допросов ИВС на Петровке.

– Не скажу, что рад встрече, – кивнул в ответ на приветствие Гетман.

Приветливости в нем не добавилось. Он был все так же подчеркнуто сух, не склонен к лишним разговорам. Ну и ладно. У Уланова был перечень вопросов, и пора было начинать их задавать. Поехали:

– Вы на Трехгорном Валу живете?

– Да.

– Работаете в Минздраве?

– Да. Заместитель начальника ХОЗУ.

– Ваша дочка с отличием закончила школу. Будет поступать в медицинский?

– Да.

Уланов задавал вопросы, в большинстве своем не относящиеся к делу. Но его целью было не получить ответы. Просто психологи установили – чтобы подсознание человека вошло в режим контакта и был пробит черепаший панцирь отторжения и недоверия, нужно, чтобы собеседник пять-шесть раз подряд сказал да. Гетман и сказал. И чувствовалось по тону, что это срабатывало. Начиналось втягивание в диалог.

– Ну, вот и отлично, – кивнул Уланов. – Теперь старый вопрос – про орден Ленина.

– Я исчерпывающе ответил, – буркнул Гетман.

– Бронислав Анатольевич, дело на контроле в ЦК. Вы единственный знаете, что к чему. Неужели вы думаете, что мы оставим вас в покое?

– Но я правда ничего не знаю! – с нотками злости произнес допрашиваемый.

– Вот, – Уланов вытащил из кейса пачку объяснений. – Показания двух десятков ваших клиентов. Которых вы так изящно обманывали при скупке вещей.

– Это я предметы для коллекции собирал! – рявкнул Гетман.

– Вы скупали золото. Говорили – на лом и переплавку. Это, Бронислав Анатольевич, статья восемьдесят восьмая. Там наказание вплоть до расстрела. Конечно, у вас масштабы не те, так что жизнь вам сохранят. Но с учетом обстоятельств лет двенадцать получите легко.

– Что? Да я просто коллекционировал монеты!

– Тут ведь как повернешь дело… Мне сказали вам официально передать. Двенадцать лет. – Уланов посмотрел на часы и сказал: – Все, некогда мне с вами лясы точить.

Он нажал на кнопку, и тут же появился проинструктированный заранее выводной – при сигнале он должен был прибыть незамедлительно.

– Забирайте, – равнодушно махнул рукой Уланов.

– А как… – начал было Хмельницкий.

– До свидания, Бронислав Анатольевич. Разговор закончен…

Через час позвонили из ИВС и сказали, что арестованный просит встречу с оперативником, с которым только что говорил.

– Обойдется, – сказал Уланов. – Пускай посидит.

Он знал, что Гетману нужно время, чтобы дозреть. Сейчас он затеет препирательства, торг, обязательно соврет. Нет, как хороший шашлык, допрашиваемый должен быть промаринован не менее суток…

Глава 12

Ночью у Уланова страшно разболелся зуб. Хотелось лезть на стенку. Он еле дотерпел до утра и направился в ведомственную стоматологическую поликлинику.

Там стоматолог сначала хотел ставить пломбу, но потом оставил эту мысль и с каким-то мрачным удовлетворением проинформировал:

– Случай запущенный. Будем драть.

Выдрать сразу не получилось, все кончилось небольшой операцией и несколькими шприцами обезболивающего, которое никак не хотело действовать. В результате следующий день Уланов трупом провалялся дома, изредка постанывая. Лежал бы и дальше, но дела не ждали.