Уборщица. История матери-одиночки, вырвавшейся из нищеты

Он оказался прав – билеты сразу же купили. На следующее утро я разместила объявление на местном новостном сайте. Мы встретились с покупателем возле автоматической прачечной, и он радостно протянул мне шестьдесят долларов.

– Подарок сыну на день рождения. Ему исполняется четыре. Первый поход на бейсбол!

Я улыбнулась и пожелала им хорошо повеселиться.

Грустный дом

По субботам и воскресеньям мы с Мией вставали в наше обычное время, хотя ехать никуда было не надо. Я делала ей блинчики и украшала их голубикой, которую собрала и заморозила прошлым летом. Потом садилась напротив дочки за столом и, над своей кружкой с кофе, смотрела, как она жует кусок за куском. Мия улыбалась мне с набитым ртом и с пятнами от голубики на щечках. Я улыбалась ей в ответ, стараясь сдержать слезы, набегавшие на глаза, и как следует запомнить этот момент, чтобы воскрешать его в памяти, когда это будет необходимо. Время летело так быстро в бесконечной череде работы, ужинов и сна. Я знала, что вскоре ей надоест ее детская стрижка. Она перестанет играть в своих Маленьких Пони, которых сейчас расставляла полукругом вокруг тарелки. В минуты острой тоски по дочке, когда я была на работе или она – у Джейми, я проигрывала эти мгновения у себя в голове. И записывала их.

Я начала делать «писательские упражнения», пока Мия сидела в ванне или еще чем-нибудь занималась: десять минут непрерывной записи всего, что приходило мне на ум. Иногда я писала по утрам в выходные, и тогда в упражнениях говорилось о хорошей погоде, планах насладиться ею или каких-то секретных уголках, куда я собиралась отправиться вместе с дочкой. Бывало, что я писала, когда Мия уже спала, после выматывающего дня постоянных пререканий с ней по поводу каждого нашего шага. Я пыталась передать все тонкости наших отношений, вывести на первый план глубинную связь матери и ребенка и подробно описать ее. Мои записи стали больше походить на детскую книжку для Мии, чем на дневник. Я знала, что, годы спустя, буду оглядываться на это время, понимая, что несла на себе груз, слишком тяжелый для одного человека. Но мне надо было помнить и о его счастливой стороне, потому что дочка слишком быстро росла. Хоть мы и жили там, где жили, и я работала в ужасных условиях, и мы многого не могли себе позволить, наши совместные годы уже никогда бы не вернулись. Я писала о них, чтобы запомнить хорошую сторону нашей жизни и наших приключений. Я думала, что, возможно, когда-нибудь смогу напечатать свои воспоминания, чтобы Мия их прочитала.

Нашим любимым местом был пляж в Вашингтон-парке, в западной части Анакортса. Мы сидели на камнях, дожидаясь отлива, а потом изучали обитателей лужиц, остававшихся на песке.

– Смотри, мама, краб! – восклицала Мия.

Я приседала на корточки, вынимала из красного пластмассового ведерка желтую лопатку и пыталась подхватить на нее краба, чтобы рассмотреть поближе.

– Смотри, чтобы он тебя не укусил! Он тебя укусит, мама!

Вдалеке причаливали и отчаливали паромы, время от времени в море проплывал кит или морской лев, над головой мог промелькнуть орел. Я привозила в багажнике маленький дочкин велосипед и доставала его, чтобы она прокатилась по набережной, вечно забывая, какая она длинная, километра четыре, и в результате последний километр тащила Мию и ее велосипед на себе к машине. По дороге домой мы останавливались у киоска с мороженым, которой стоял на этом месте с тех пор, как я была ребенком. Мы называли это «мороженым на обед». Мия всегда брала только шоколадное и умудрялась испачкать им все лицо.

В другие выходные я отыскивала в Интернете какой-нибудь потаенный водопадик или речку, где можно было искупаться. Кидала в корзинку с кожаными ручками одеяло, смену одежды, полотенца и перекус для Мии, и через пару минут мы уже были в пути. Платить приходилось только за бензин, чтобы доехать туда и обратно.

Это были наши самые счастливые моменты, возможно, из-за их простоты. Прогулки, когда Мия катилась на велосипеде, а я шагала следом, чтобы получить яблоко по ее карте в магазине. Если шел дождь, мы могли остаться дома и складывать пазл или строить из конструктора крепость. Иногда мы раскладывали диванчик, и я разрешала Мие смотреть мультики на DVD, сколько ей захочется, растягивая удовольствие на весь уикенд.

Тогда я не знала, что по этим выходным, по нашим выездам с Мией буду скучать сильнее всего. Хотя некоторые становились полной катастрофой и заканчивались скандалами и криком, отчего мы обе чувствовали себя усталыми и опустошенными, часы, проведенные с моей трехлетней дочкой, были для меня бесценны. Она будила меня, забираясь под одеяло и обнимая за шею, щекотала своими кудряшками, шептала на ухо, спрашивая, можем ли мы сегодня побыть пандами. И вся неделя, в которую я пахала, как проклятая, тут же забывалась, и мы словно оказывались в волшебном пузыре – только я и эта удивительная девочка.