Убрать Картрайт (ЛП)

И вот однажды я совершила важное дело, когда Клайв отпустил меня погулять по магазинам. Должно быть, у Клайва был удачный день, он мне уже почти доверял, потому и отпустил совсем одну, надолго. Я пошла - но не по магазинам, а в полицейский участок. Там знали, кто я такая. Безусловно, знали. Меня поместили в комнату, сказали подождать, и очень скоро ко мне зашел человек, старший инспектор. Его звали Майк. Майк Кэрролл. Он был очень милым, но очень встревоженным. Я рассказала ему, что Клайв замешан в некоторых делах, что из-за него умирают люди, что я думаю, что он мог убить моего папу. Старший инспектор Кэрролл выслушал меня, долго ничего не говорил, все крутил в руках чернильную ручку, но так ничего и не записал, просто рисовал в блокноте разные спирали, тревожно и напряженно.

Наконец, он сказал, что должен поговорить с коллегами, а мне нужно пойти домой, ничего не рассказывать Клайву, а оставить все полиции. И когда я уходила, он сказал - очень тихо, шепотом - прийти снова, если будет, что рассказать, и спросить его, только удостовериться, что Клайв об этом не узнает. "Это будет большим секретом", - все время говорил он, - "только между нами".

Ну, я была глупым ребенком, но не настолько, чтобы не знать, что у Клайва сорвет крышу, если он узнает о моем разговоре с полицией. Поэтому я была очень осторожна. Я смотрела во все глаза и слушала во все уши, запоминала, с кем встречается Клайв, даже заглядывала в его дневник и подслушивала под дверью телефонные разговоры. А потом снова отправилась к старшему инспектору Кэрроллу и все ему рассказала. Я была словно агент под прикрытием. Начала представлять себя женщиной-полицейским, работающей в Отделе уголовного розыска. В глубине души я и была ею.

А потом однажды, когда я была дома, а Клайв у себя в кабинете, позвонили в дверь. Там был старший детектив-инспектор Кэрролл и еще двое - сержант Уолш и констебль Дарби. Им было здорово не по себе, я тогда подумала, это оттого, что они пришли арестовать Клайва, поэтому тоже испугалась, но и обрадовалась.

Клайв позвал их всех троих в свой кабинет, они там очень долго беседовали, но в этот раз я не подходила, изображала саму невинность, все ждала, что они выведут Клайва в наручниках. Но потом Кэрролл, Уолш и Дарби вышли, а Клайв остался в кабинете, в доме стало необычайно тихо, и у меня заколотилось сердце. Оно забилось еще сильнее, когда я услышала, что Клайв зовет меня. Я спустилась к нему в кабинет, он сидел там за столом, не поднимая глаз, с очень серьезным видом, у него было красное лицо и очень странный взгляд, будто он старался выгнать из головы какие-то мысли. Он сказал мне войти и закрыть дверь.

В доме больше никого не было. Только я и он. Мы были одни. И он...

Больше она ничего не сказала, Сэм ласково обнял ее и прошептал, что понимает, все понимает, и ей и не нужно ничего говорить.

ГЛАВА 22 - ФОРТ АЛАМО

Значит, Кэрролл, Уолш и Дарби выдали ее. Они выдали ее, а Клайв Гулд ее убил.

Ублюдки, подумал с горечью, но почти беззлобно, Сэм. Он прижался лицом к волосам Энни, и они сидели так на жесткой кровати в залитой лунным светом комнате. Грязные, трусливые ублюдки...

И что сподвигло Кэрролла и остальных копов так ее подставить? Неужто так напугало, что в подборе улик против Гулда Энни сможет найти улики, связывающие их самих с фальшивым расследованием смерти ее отца? То есть, посчитали это предательство нормальной ценой за свою собственную безопасность?

А когда Гулд покончил с Энни, когда она лежала мертвая у его ног - что тогда? Кэрролл, Уолш или Дарби были среди тех, кто уносил ее тело? Это они выкидывали его в какой-нибудь грязный канал, куда отправлялись и все остальные жертвы Клайва Гулда? Вот ублюдки! Как они только могли? Как вообще кто-то мог делать такое?

- Сейчас они все мертвы, - мягко сказал Сэм. - Кэрролл, Уолш, Дарби. Гулд их всех убил. Даже сейчас они все у него в кармане. Даже сейчас они нужны ему.

- И я тоже нужна ему, - прошептала Энни. - Он по-прежнему хочет достать меня, Сэм. Он все еще не простил меня за то, что я сделала. Обратилась в полицию... а потом влюбилась в копа - в тебя, Сэм. Он не может простить меня. Он хочет, чтобы я была с ним. Чтобы наказать меня. Чтобы продолжать меня наказывать. Вечно. Вот для чего он проделал весь этот путь.

- И он отправится обратно с пустыми руками, - сказал Сэм, держа в ладонях лицо Энни и глядя ей прямо в глаза. - Ты никуда не уйдешь, Энни. Клянусь тебе.

- Мне так страшно, - сказала она. - Мне страшно за нас обоих.

- Как и мне. Но мы сильные. И мы не одиноки. У нас на первом этаже есть растолстевший и распустившийся прокуренный гомофоб на грани алкоголизма с манией величия и нездоровой одержимостью мужской дружбой. Так что нам есть на кого рассчитывать.

Энни засмеялась. Засмеялась по-настоящему. Сэму казалось, он не видел ее смеющейся уже целые столетия. Он поцеловал ее в губы, как следует, не торопясь - а потом стал усыпать все ее лицо, щеки, глаза, даже самый кончик носа быстрым градом из легких поцелуев.

- Он не заберет тебя, Энни, - сказал он.