Убывающая луна: распутье судьбы

— Ах вот как… — оторопела Мирела. — Ты теперь Дауту помогаешь королеву убить? — Щутела обиженно засопел от столь несправедливого обвинения. Я сама оседлаю лошадь, — она прошла к седлу, но не смогла оторвать его от земли — согнулась от тяжести.

Щутела дернулся было помочь ей, но тут же замер и, вздохнув, вышел из конюшни. Глотая слезы, принцесса волоком потащила седло к Снежке. Но ее остановили.

— Постойте, ваше высочество, — она обернулась. Рекем неслышно подошел ближе. — Сейчас не время.

— И вы тоже? — не поверила девушка. — От вас я такого не ожидала! Тоже боитесь?

— Пожалуйста, тише, — попросил граф. — Выслушайте меня.

— Я не желаю ничего слышать. Я должна спасти маму.

— У вас все получится, — заверил ее Рекем, забирая седло и возвращая его на место. Он вернулся к принцессе, оторопевшей от такой наглости. — Вы спасете королеву. И я вам помогу. Но надо чуть-чуть подождать, — уговаривал он Мирелу негромко. — Я слышал Даут скоро едет в гости к Керлину. Когда он покинет замок, мы сбежим.

— Я не собираюсь сбегать! Я всего лишь хочу…

— Да-да, я понимаю, — терпеливо объяснял Рекем. — Но ведь Даут велел вам не выходить из спальни, значит, это побег. Ваше высочество, я помогу вам. Оседлаю свою лошадь — она кроткая, но быстрая. К тому же горничная на моей лошади не будет привлекать столько внимания, сколько лошадь принцессы. Пусть Векира прямо сейчас скажет, что вы посылаете ее в город за… за лентами, например. Что вы написали письмо королю, чтобы он дал вам возможность увидеться с ним, и надо приготовиться к встрече с его величеством. Векира умеет ездить верхом? — уточнил Рекем.

— Да, я брала иногда ее с собой на прогулку, но за покупками никогда не посылала…

— Но ведь это особый случай. Может, и не поверят, но сразу в любом случае не хватятся. Итак, возвращайтесь в спальню и сделайте так, как я вам говорю. Пообедайте — два шавра — это не так мало. Когда Даут уедет, приходите сюда, я все приготовлю и поеду с вами.

— Вы рискуете…

— Не больше, чем вы. А путешествовать одной очень опасно. Вам обязательно нужен сопровождающий, а там — будь что будет.

— Спасибо, граф, — искренно поблагодарила Мирела, чуть сжав его руку, и поспешила обратно в замок.

Она вошла в спальню, и Векира вскинулась:

— Ваше высочество, как же я рада, что все обошлось! Что вы не уехали…

— Молчи! — прервала ее Мирела. — Я уеду очень скоро, а пока надо кое-что сделать.

Она в точности пересказала горничной указания Рекема. Векира побледнела, услышав хитрый план, и принцессе пришлось снова сделать ей внушение, чтобы она вела себя как обычно, а то заподозрят неладное, увидев, что горничная так пугается из-за поездки в город за лентами.

Мирела съела все, что принесла Векира из кухни — прежний обед остыл. Даут все не уезжал, и чтобы успокоиться, она взялась за вышивку: она уже давно начала вышивать монограмму отца на алом поясе — золотые буквы Ц и М поддерживаемые рогами оленя и осененные ветвями яйтана. Олень — символ династии Цуришаддая, к которой принадлежал ее отец. Она насчитывала около пятисот лет. Дерево яйтан — символ династии Шедеуров, к которой принадлежала мать Мирелы, королева Езета. Род Шедеур намного старше, даже в Священной книге Лейна упоминается о нем. Манчелу очень гордился тем, что заключил такой выгодный брак. Ему тогда исполнилось двадцать три, а Езете — двадцать девять. А через двадцать лет, он заявил, что супружество было ужасной ошибкой. Он выкинул первую жену в отдаленный замок, как выбрасывают на улицу собаку, потерявшую нюх. Манчелу твердил, что брак с Езетой незаконен, что никто не имеет права принуждать его жить с женщиной, которую он никогда не любил, которую всего лишь навязали ему родители…

Во дворе послышался шум. Мирела подошла к окну, чтобы понаблюдать, правда ли Даут уезжает. Колени дрожали. Принцесса удивилась — она испытывала не страх, а тревогу, но тело неожиданно ослабело. Даут вскочил на коня. Раздался отрывистый приказ, гомон слуг, и вскоре все стихло.

— Пойди… проверь… — приказала Мирела, язык стал тяжелым, непослушным. "Что со мной происходит?" — вновь изумилась она.

— Что с вами, ваше высочество? — встревожилась Векира. — Вам как будто плохо?

— Наверно… пере… волновалась… Сяду… А ты… проверь…

— Сейчас, сейчас. Все узнаю, — горничная усадила ее на стул. — Может, воды вам?

— Нет. Иди…

— Иду… — девушка выбежала, а Мирела решила, что надо уже надеть плащ и взять вещи, чтобы как только Векира вернется, покинуть комнату.

Мирела поднялась и сделала шаг, но тут же ноги подкосились, и она со стоном упала на пол. Живот свело такой острой болью, что слезы навернулись. В сознании звучали слова отца Узиила: "Внезапная слабость… Острые рези в животе… Упала со стула…" Принцесса обреченно закрыла глаза, даже не пытаясь встать. Ее отравили так же, как мать.