Убывающая луна: распутье судьбы

Никогда еще Мирела не писала столь красноречиво. Слезы капали на бумагу, оставляя следы. Перо стремительно скользило по бумаге, оставляя изящные росчерки. Она молилась над каждым словом: "Эль-Элион, пусть он разрешит! Пусть он разрешит мне спасти маму. Пожалуйста!"

Отец Узиил зашел снова уже в дорожном плаще.

— Завтра к вечеру я буду в Беерофе, а к одиннадцатому числу, на день Добрых Духов, вернусь сюда. Молись, дочь моя, чтобы я принес хорошие известия.

Принцесса подошла к окну. В ее спальне оно больше походило на щель, она с трудом разглядела, как старик легко вскочил в седло, поднял руку для благословения в сторону ее окна, будто знал, что она наблюдает, и пришпорил коня.

Дверь за ее спиной открылась. Слуги уже принесли обед, но аппетит исчез. Она беспокойно ходила по крохотной спальне. Четыре шага туда, четыре обратно. В памяти всплывали слова священника. "Она очень ослабела, а со вчерашнего дня впала в беспамятство… Мне кажется, она проживет не больше недели…" Но если все так плохо, то двенадцатого и даже одиннадцатого юльйо будет поздно ехать к матери. Надо ехать сейчас, не медля. Эль-Элион защитит ее.

Когда к ней вернулась горничная, она уже собирала вещи в небольшую котомку.

— Вы куда-то собираетесь, ваше высочество? — испуганно спросила Векира.

— Мне надо срочно ехать к матери. Я спасу ее, — Мирела не сомневалась, что слуги уже знают, зачем приезжал Узиил. Она постояла в задумчивости: все ли она взяла, что понадобится на первое время?

— Вы не можете ехать, ваше высочество, — тихо, но горячо заговорила девушка. — Если Даут сообщит о вашем побеге королю, он казнит вас!

Мирела рассеянно ответила, задумчиво потирая лоб.

— Даже если казнит — я все равно поеду!

— А как же мы? Как же мы, ваше высочество? — запричитала горничная, услышав, что госпожа готова нарушить приказ, даже если платой за это будет ее жизнь. — Вы умрете, а с нами что будет? Разве вы не знаете, что вы наша единственная защита!

— Эль-Элион защитит меня, — произнесла принцесса неуверенно.

— Не больно-то Он торопился защищать вас до сих пор, — пробурчала девушка, чувствуя, что сейчас победит и удержит госпожу от рокового шага. Но она просчиталась.

— Не смей, — прикрикнула Мирела. — Никогда не смей говорить так при мне. Я еду.

Векира испуганно отступила. Благие намерения пошли прахом. Мирела внимательно посмотрела на служанку.

— Мне нужно одно из твоих платьев, чтобы никто не узнал меня. Принеси немедленно, — девушка беспрекословно исполнила просьбу. — Помоги! — потребовала принцесса, поворачиваясь к ней спиной, чтобы та расшнуровала корсет. Переодевшись, Мирела подхватила вещи, накинула плащ и, приказав напоследок: — Не выходи из комнаты! — решительно покинула спальню.

— Я-то не выйду, — поджала губы Векира, зная, что ее уже не слышат. От страха ее охватил озноб. — Да ведь сюда кто-нибудь зайдет.

Мирела шла узкой темной галереей. Этот замок Зулькада — настоящая тюрьма. Дворцы, в которых Мирела провела детство, другие — светлые, с большими окнами, в которые проникает солнечный свет, со стенами, расписанными великими художниками, украшенными золотом, хрусталем и мрамором… А здесь мало того, что окна не окна, а скорее бойницы, так еще и графиня будто специально зажигает мало факелов, поэтому в галереях мрачно и днем, кажется, что в темноте прячется враг.

Мирела вздрогнула, проходя мимо ниши, в которой стояли доспехи первого графа Зулькада. Казалось, рыцарь пошевелился, желая помешать ей бежать из замка. Принцесса зажмурилась и оставшееся расстояние до лестницы преодолела почти бегом. Во дворе поискала слуг, но все словно прятались от нее. Девушка помчалась в конюшню, подошла к белой лошадке, подаренной когда-то отцом. Теперь она уже состарилась, но до замка матери донесет — не так уж и далеко. Мирела погладила лошадь по морде.

— Милая моя Снежка, ты ведь поможешь мне, правда? — провела ладонью по крупу и тут же сообразила, что не сможет оседлать лошадь, если не появится конюх. — Щутела! — позвала она негромко. — Щутела! Немедленно иди сюда, — никто не отозвался. — Щутела, я пожалуюсь графине, что ты где-то прячешься, когда надо работать!

Эта угроза подействовала, появился бородатый конюх в старом камзоле.

— Векира? — неуверенно спросил он.

— Это я, Щутела, — принцесса чуть приподняла капюшон, чтобы он узнал ее. — Оседлай лошадь, — потребовала принцесса, добавив металла в голос. Конюх не сдвинулся с места. Переступил с ноги на ногу. — Ну? Чего ты ждешь? — потребовала она.

— Вы извиняйте, ваше высочество, но вы же знаете, что не велено. На вас блажь напала, а попадет потом мне.

— Щутела, об этом никто не узнает, — прошептала Мирела.

— Да как же… Не узнает. Что ж Даут подумает, что вы сами лошадь оседлали? Да вы и седло-то не поднимете…

— Щутела, мне нужна помощь.

— Да и мне нужна помощь, ваше высочество. Меня-то кто от виселицы спасет, когда узнают, что вы сбежали? Вам и по замку-то ходить запрещено, а вы вона куда собрались…