Убывающий мир: история «невероятного» в позднем СССР

Такой вывод кажется неверным – в конце концов, в эти же годы государство активно поддерживает дискуссии о поисках внеземных цивилизаций. Начало этим дискуссиям положил Иосиф Шкловский, опубликовавший летом 1960 года в «Природе» статью «Возможна ли связь с разумными существами других планет?». Шкловский отвечает на вопрос утвердительно («Расчеты показывают, что установление радиосвязи между цивилизациями, разделенными межзвездными пространствами, находится в пределах возможности техники сегодняшнего дня»[165]) и в принципе настроен оптимистично; по его предположениям, «в Галактике существует, по крайней мере, миллиард планет <…> на которых возможна высокоорганизованная, а может быть и разумная жизнь»[166], а на нескольких миллионах планет она должна существовать прямо сейчас, «в современную эпоху»[167]. Больше того – из статьи Шкловского публика узнает о пионерских работах Джузеппе Коккони и Филиппа Моррисона, в 1959 году предложивших искать сигналы внеземных цивилизаций на длине волны радиолинии водорода 21 см, и Фрэнка Дрейка, в 1960 году как раз начинающего работу по поиску таких сигналов возле двух солнцеподобных звезд, Тау Кита и Эпсилон Эридана[168]. В сложившемся контексте мечты Шкловского не кажутся несбыточными: космическая эра человечества становится все более реальной, 12 апреля 1961 года в космос триумфально летит Юрий Гагарин, граждане поют «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы», а в журналах обсуждаются проекты создания искусственных планет с разным климатом (за счет выбора орбиты и наклона оси: «Выбирая расстояние от Солнца, можно будет побывать на курорте прохладного тропического или жаркого полярного климата»[169]). В 1962 году, к пятилетию запуска Спутника, Шкловский издает книгу «Вселенная, жизнь, разум», которая станет очень популярной, выдержит шесть переизданий, в 1966 году будет переведена на английский Карлом Саганом и сделает разговоры об установлении связи с внеземными цивилизациями повсеместными[170].

Советское государство не только не пресекает (как это было в случае с палеовизитом и «летающими тарелками»), но, наоборот, скорее поощряет подобные интересы. В 1964 году в Бюраканской астрофизической обсерватории проходит 1-е Всесоюзное совещание по поиску внеземных цивилизаций. На совещании присутствуют академики Виктор Амбарцумян, Яков Зельдович, Владимир Котельников и много других советских ученых. Оно начинается с бурной дискуссии вокруг доклада Шкловского, утверждающего, что разумные цивилизации не могут существовать вечно и на отдельной планете эра разума («психозойская эра») длится не более 105 лет[171]; однако самое важное выступление принадлежит ученику Шкловского, астрофизику Николаю Кардашеву, который предлагает разделить все возможные цивилизации на три типа, в зависимости от количества потребляемой ими энергии (I тип – 4 · 1019 эрг/сек, II тип – 4 · 1033 эрг/сек, III тип – 4 · 1044 эрг/сек)[172]. По мнению Кардашева, вместо поисков цивилизаций I типа, похожих на земную цивилизацию и способных передавать только узконаправленный сигнал, гораздо перспективней искать цивилизации II и III типов, которые должны излучать широкополосный радиосигнал сразу во все стороны. Отличать искусственный радиосигнал от естественного можно благодаря 1) малому угловому размеру источника, 2) переменному во времени излучению и 3) особой форме спектра[173]. Лучшими кандидатами в искусственные радиоисточники Кардашев считает недавно открытые объекты СТА-21 и СТА-102 в созвездии Пегаса, как раз имеющие малые размеры и подходящий спектр[174]. Сразу после бюраканского совещания по просьбе Кардашева астрофизик Геннадий Шоломицкий исследует СТА-21 и СТА-102 – и источник СТА-102 действительно оказывается переменным. Известие об этом, опубликованное ТАСС, сразу же становится мировой сенсацией – многие уверены, что обнаружен сигнал от внеземной цивилизации; в ГАИШ собирается пресс-конференция с участием иностранных журналистов, на которой астрофизики разъясняют, что:

речь идет всего лишь о гипотезе, что обнаружение переменности СТА-102 само по себе не является доказательством его искусственного происхождения (хотя и может рассматриваться как аргумент в пользу гипотезы Кардашева)[175].