Убывающий мир: история «невероятного» в позднем СССР

Подобные взгляды критикуются целым рядом советских ученых, а член-корреспондент АН СССР, биофизик Михаил Волькенштейн рассматривает воду чуть ли не в качестве медиума, легче всего переносящего лженауку, – и дает целый список примеров, куда попадают и «аномальная» вода Дерягина, и «омагниченная» вода Классена, а также «структурированная» вода: «Вода в течение длительного времени якобы “помнит” о том, что была заморожена, нагрета или подвергнута действию магнитного поля – ее структура медленно релаксирует. Талая вода особо полезна, так как в ней сохраняется квазикристаллическая структура льда. Этим объясняется долголетие горцев, пьющих ледниковую воду, а также, добавим от себя, стихийное тяготение детей к мороженому»[489]. И тем не менее советское общество потребления здоровья продолжает напряженно искать волшебные средства и чудесные вещества.

В целом споры о витамине C, мумиё и «омагниченной» воде показывают, что интерес граждан СССР к «невероятному» ничуть не уменьшился с завершением романтических и мечтательных шестидесятых годов; загадки мира по-прежнему волнуют образованную публику, а возможность разгадок по-прежнему связывается с наукой – но очевидно меняются конкретные «невероятные» объекты. Если раньше советских людей влекли тайны далеких пространств (будь то осколки инопланетного корабля в Тунгусской тайге или следы снежного человека на склонах Памира), то теперь их гораздо больше заботят вопросы обретения и сохранения здоровья с помощью тех или иных полуфантастических средств, спектр которых простирается от сосания подсолнечного масла до выполнения «гимнастики йогов».

И даже космос, «господствующее означающее» советского дискурса о «невероятном», в семидесятые годы начинает рассматриваться под принципиально иным, новым углом.

Как показывает Вячеслав Герович, создатели космических ракет во главе с Сергеем Королёвым с самого начала были склонны не доверять космонавтам («При подготовке к запуску первого пилотируемого “Востока” во всей системе был один элемент, который находился вне сферы эффективного контроля космических инженеров. Этим элементом являлся сам космонавт»[490]) и по возможности исключали их из управления космическим кораблем, полагаясь на автоматику: «Весь пилотируемый полет “Востока” мог быть выполнен без касания космонавтом каких-либо органов управления на борту корабля»[491]. Помимо этого, космонавты оказывались заложниками широко пропагандируемых представлений о высочайшей надежности советской техники, которая якобы делала космические запуски совершенно безопасными[492]. В подобных обстоятельствах у советского космонавта до, во время и после полета оставалась одна основная задача – быть здоровым. Главной вехой стал здесь полет Юрия Гагарина; в пятидесятые годы обсуждение космоса было в основном техническим обсуждением реактивных двигателей, после запуска Спутника в 1957 году начали писать о применении ИСЗ для нужд географии, геодезии и метеорологии, и только после 12 апреля 1961 года массовое внимание стало смещаться на проблему человеческого тела в космосе. До конца шестидесятых понимание космонавта как «просто абсолютно здорового человека» заслонялось романтикой покорения космического пространства, мечтами о межпланетных перелетах, ожиданием обнаружения внеземной жизни; однако в семидесятые годы, вместе с постепенной остановкой «космического фронтира» и угасанием «космического энтузиазма», как раз здоровье космонавта становится тем «невероятным» фактором, который более всего интересует рядового советского потребителя. Именно в эти годы возникает популярная народная присказка «здоров, как космонавт», а в прессе все активнее сообщают об успехах новой отрасли знания – космической медицины. Долгое нахождение человека в невесомости обнаруживает проблему гиподинамии; вопросы оказания медицинской помощи находящимся на орбите людям ведут к появлению концепции телемедицины – уже через десять лет оба эти понятия станут крайне важными в популярном дискурсе о сохранении здоровья. Довольно парадоксальным образом из обсуждения космических полетов в семидесятые годы постепенно вычитается космос – вычитаются астрономия, небесная механика, сверхточная оптика, авиакосмическая техника, полупроводниковая электроника; все внимание приковано к завидно здоровому телу космонавта. «Путь в космос начинается с зарядки», – учит детей Николай Каманин[493], отвечавший за подготовку космонавтов с 1961 по 1971 год. В этом смысле все здоровые советские люди могли бы чувствовать себя потенциальными космонавтами – а одним из лучших земных заменителей космонавтики оказалась как раз индийская йога.