Убывающий мир: история «невероятного» в позднем СССР

Всеобщий интерес к «резервным мощностям» характерен для рубежа семидесятых и восьмидесятых (эпохи, когда все очевидные источники экономического роста кажутся уже опустошенными). В 1979 году будет создана Комиссия по комплексному изучению человека при Кибернетическом совете АН СССР; формальным ее главой был академик Аксель Берг, но истинным вдохновителем начинания называли телевизионщика Иосифа Гольдина, увлеченного темой «резервных возможностей человека»[540]. В комиссии работали и Николай Амосов, и член-корреспондент АН СССР, философ Александр Спиркин, и доктор медицинских наук Лазарь Сухаребский – в 1962 году вместе с Бродовым критиковавший йогу, а с 1976-го занявшийся вопросами продления человеческой жизни и основавший неформальное объединение ювенологов. В 1979 году книгу «Резервы нашего организма» публикуют Катков и Агаджанян: «Человек обладает огромным запасом скрытых резервов. Надо только научиться их использовать»[541]. Авторы цитируют Амосова («Здоровье – это количество резервов в организме, это максимальная производительность органов при сохранении качественных пределов их функций»[542]) и приводят множество примеров задействования таких «резервов»: разные люди терпят голод и холод, преодолевают травмы и болезни, ставят рекорды силы и выносливости; в книге упоминаются голодание по Юрию Николаеву, дыхание по Гневушеву, Бутейко и Стрельниковой, самоисцеление Леонида Красова и легенды о гималайский йогах, доживающих до 250 лет[543]. Но крайне показательно, что в «Резервах нашего организма» авторы уже не думают о космосе и авиации. «Скрытые резервы» нужно задействовать вовсе не для совершения подвигов в стратосфере, а единственно для достижения здоровой и долгой жизни; как немного позже объявит Катков, «важно стремиться к тому, чтобы нашим жизненным правилом стало нравственное и физическое самосовершенствование, развитие резервов организма. Человечество обязано прийти к девизу “Болезнь – это преступление!”»[544].

Процесс отказа от космоса в пользу здоровья идет в СССР полным ходом.

В известном фильме «Фантазии Фарятьева» (1979) главный герой вроде бы говорит о поисках инопланетного разума и о необходимости смотреть на небо, но почти сразу переключается на вопросы лечения болезней: «Вы замечаете, что человек болеет постоянно, с самого рождения до смерти. Болезни чередуются, приходят, уходят. Но ведь это же неестественно. Ведь какой-нибудь крокодил или муравей живет здесь же, рядом, однако не подвержен таким странным, таким бесконечным болезням!» Все чаще космос оказывается пустой риторикой – разговоры о звездах играют роль локомотива, тянущего за собой рассуждения о здоровом образе жизни. «Вы только посмотрите, как велик человек! Уже ступил на Луну и скоро побывает на других планетах. <…> А вот другие картины. Пройдитесь по улице большого города, вы всегда встретите немало людей, которые шаркают подошвами по асфальту, дышат с трудом, ожиревшие, глаза потухли», – выстраивает характерный ряд Николай Амосов[545].

Ярким примером сугубой риторичности всего космического является новая версия советской йоги, развиваемая в это время Яном Колтуновым. Выпускник МАИ, работавший когда-то под руководством Михаила Тихонравова над проблемами ракетной техники, в семидесятые Колтунов увлекается вопросами оздоровления, а в 1980 году, вдохновившись идеей освоения «внутренних резервов» человека, создает в подмосковном Калининграде КСП «Космос»[546]. КСП значит «Клуб космического самопрограммирования», однако никакого отношения к орбитальным полетам или астрономическим наблюдениям Клуб не имеет. И хотя Колтунов, поклонник Циолковского и Рериха, заявляет в начале занятий о необходимости «единения с космосом» (философия, за пропаганду которой его через три года исключат из КПСС, а КСП «Космос» закроют[547]), по сути, в КСП практикуют стандартный позднесоветский набор оздоровительных процедур: аутотренинг, самомассаж, закаливание, дыхательные техники.