Убывающий мир: история «невероятного» в позднем СССР

И крайне важно, что погоня за здоровьем в СССР восьмидесятых годов практически всеми понимается как дело сугубо частное; коллективные достижения общества (вроде массовой вакцинации, диспансеризации и проч.) давно кажутся чем-то само собой разумеющимся, восхищение же вызывают только индивидуальные усилия («Здоровье для себя лично», – как формулирует Николай Амосов[915]). Дополнительно идею индивидуализма усиливает и масштабная дискуссия о «скрытых резервах человека», ведущаяся с конца семидесятых, – и в этой дискуссии тоже не обходится без парапсихологии. Иосиф Гольдин, один из инициаторов создания Комиссии по комплексному изучению человека (призванной разыскивать «скрытые резервы»), был довольно тесно связан с парапсихологическим НИИ-андеграундом; вероятно, поэтому к работе в Комиссии привлекались и Александр Спиркин, и Вениамин Пушкин, и Эдуард Наумов, и Джуна[916]. В 1978 году теме «резервных возможностей человека» посвящен выпуск передачи «Очевидное – невероятное», где выступает Спиркин[917]. Лазарь Сухаребский рассуждает о том, что «в мозге человека есть так называемое второе дно, человек может прожить всю свою жизнь и второго дна так и не открыть»[918], работники Секции биоэнергетики убеждены, что «человек – самый настоящий кладезь сокровищ»[919], а крупный гипнолог (и теоретик биополя) Леонид Гримак готовит книгу «Резервы человеческой психики»[920]. В таком контексте экстрасенсы предстают людьми, успешно овладевшими собственными «скрытыми резервами» и, кроме того, способными будить эти резервы в других. Как утверждает Сухаребский, говоря о лечении биополем, «вся суть воздействия, о котором мы сегодня размышляем, – это умение человека мобилизовать резервы нервных клеток мозга у того объекта, которому ты хочешь помочь»[921]. Теорию такой «мобилизации» предлагает в 1981 году один из самых знаменитых советских кибернетиков, академик Виктор Глушков. Согласно его объяснениям, клетка живого организма «представляет собой совокупность элементарных осцилляторов-электронов, входящих в “состав” молекулы белков или нуклеиновых кислот»[922]; в общем случае электроны в молекулах осциллируют хаотично и разнофазно, однако у экстрасенсов эта осцилляция синхронизирована, и потому может излучать довольно большую мощность: «Это невидимое излучение, будучи сфазированным, может оказать довольно сильное биологическое воздействие, причем как в одном, так и в другом направлении. Что это значит? Если вы подействуете своим биополем на клетку другого человека, подведете к ней какую-то энергию, то она, в свою очередь, тоже начнет излучать. Клетки вашего организма могут воспринимать это излучение и определенным образом передавать его в центральную нервную систему. Отсюда ясна возможность диагностики руками, которую практикуют целители»[923].

Дискуссии о существовании биополя и его возможной природе продолжаются все восьмидесятые годы. Юрий Кобзарев уверен, что «физическая реальность существования биополя подтверждается рядом косвенных физических экспериментов, а также субъективными ощущениями экспериментаторов»[924]. Академик АН СССР, физиолог Павел Симонов, наоборот, считает, что «с позиций тех требований, которые предъявляются наукой, феномены биополя (тем более его “лечебных свойств”) <…> не существуют в природе»[925]. Один из столпов советской космонавтики, академик Борис Раушенбах, склонен реабилитировать термин «биополе» («Совокупность физических полей, окружающих живой объект, может обладать новыми по сравнению с каждым полем в отдельности свойствами. Эти поля могут быть промодулированы жизнедеятельностью организма. Считаю, что термином “биополе” нужно пользоваться – это разумный, удачный термин»[926]), тогда как Юрий Гуляев и Эдуард Годик заявляют: «Давайте сразу договоримся – не употреблять термин “биополе”. Мистических биополей нет, есть реальные физические поля биологических объектов. <…> В нашей лаборатории прием сигналов ведется на семи каналах – изучаются электрические поля, магнитные, радиотепловые излучения внутренних органов, инфракрасные излучения поверхности тела, оптическая хемилюминесценция, акустические сигналы, изменения химического состава среды, окружающей человека и животных»[927]. Впрочем, публику не сильно занимают академические дискуссии и тонкости лабораторных опытов; корреспондентка «Огонька», берущая интервью у руководителей Лаборатории физических методов исследования биологических объектов при ИРЭ АН СССР, прямо спрашивает о главном: «А какие болезни можно определить с помощью вашей аппаратуры?»[928], а услышав про высокую точность новых экспериментальных установок, уточняет: «То есть эти новые приборы будут лечить человека подобно экстрасенсам?»[929].