Убывающий мир: история «невероятного» в позднем СССР

О «шумном духе», пугающем жительниц рабочего общежития близ станции Лихоборы, население СССР узнает в 1988 году. Про «полтергейста» пишет целый ряд газет, ему же (ласково названному «барабашкой») посвящен новогодний выпуск передачи «Очевидное – невероятное»[958], но мало кому известно, что еще в 1982 году изучением полтергейста занимались уфологи под руководством Зигеля, выпустившие самиздатский сборник материалов на эту тему[959]. Базовая рабочая гипотеза (предложенная сподвижником Зигеля Валерием Фоменко) состояла в том, что некая высокоразвитая цивилизация таким образом готовит человечество к контакту: «Гипотеза психологических тестов, проводимых внеземной цивилизацией, – это единственная версия, свободная от возражений, которая достаточно убедительно для столь сложной проблемы отвечает с материалистических позиций на вопрос, кто, как и зачем проводит полтергейсты»[960]. В такой трактовке полтергейст оказывается своего рода «комнатным НЛО» – вместо инопланетных кораблей, прилетающих из далекого космоса, уфологи стерегут живущего за стеной барабашку. К этому времени знаменитая аббревиатура ААЯ (атмосферные аномальные явления) сокращается до АЯ (аномальные явления), и под такое определение начинает подходить все что угодно, от шаровых молний до привидений. И почти всем чем угодно занимается теперь советская уфология, махнувшая рукой на звезды. В частности, популярной становится идея поиска «полевых форм жизни», придуманных академиком Казначеевым: «Это такая организация материально-энергетических потоков, когда идет сохранение и накопление информации на уровне микрочастиц, микрополей. Такой полевой сгусток может воспроизводить, сохранять и умножать информацию, он связан с другими материальными телами не как пассивное, кристаллическое образование, не как камень, а как активное, способное вписываться в другие образования и воздействовать на них, на окружающее пространство»[961]. На «полевые формы жизни» можно списать и «шумного духа», и телекинез, и огненные шары в небе – и гипотеза быстро овладевает воображением публики.

Влаиль Казначеев общается с Владимиром Ажажей[962], благосклонно комментирует работы авторов «Космопоиска»[963], интересуется проблемой НЛО – и он же поощряет союз двух других «невероятных» меридианов: «меридиана Б» и «меридиана В». В частности, Казначеев поддерживает своего старого товарища, доктора медицинских наук и главного пропагандиста биологически активных веществ (элеутерококка, женьшеня и проч.) Израиля Брехмана в его проекте создания комплексной науки о здоровье. О рождении этой науки, названной «валеологией», Брехман объявляет в 1987 году; валеология должна изучать здоровье «в реальном и сложном мире, насыщенном стрессовыми воздействиями, возникающими при резких изменениях многих параметров окружающей биосоциальной среды»[964]. Такой подход очень близок самому Казначееву, как раз пытающемуся объединить собственные исследования экстрасенсорики (летом 1988 года под его руководством проводятся опыты по передаче мысленного воздействия из Москвы в Новосибирск[965]) и свое открытие «межклеточных дистантных взаимодействий» (которые он теперь называет «слабыми экологическими связями»[966]) в рамках общей концепции «космопланетарного феномена человека», учитывающей все (как уже доказанные, так и гипотетические) излучения, влияющие на человеческий организм.

Еще одним символом союза экстрасенсорики и здоровья становится Аллан Чумак.

Журналист, открывший в себе паранормальные способности, Чумак с конца семидесятых годов работает в Институте общей и педагогической психологии АН СССР и неофициально занимается целительством, а в 1989 году начинает выступать на телевидении в утренней передаче «Сеансы здоровья». Целитель загадочно молчит, делает пассы руками и «заряжает» энергией воду и кремы, поставленные зрителями перед экраном[967]. При этом парапсихология в советском обществе обладает настолько высоким статусом, что Чумак уже не утруждает себя объяснениями и не пытается придумать, каким образом вода после его сеансов могла бы стать «целебной» – он абсолютно независим от любого научного дискурса. 1 сентября 1989 года Чумак «зарядит» номер газеты «Вечерняя Москва», спровоцировав огромные очереди в киосках и деятельность перекупщиков[968], – конвертация туманного и неликвидного знания о «загадочных явлениях человеческой психики» в хорошо продаваемый товар идет в СССР полным ходом. «Бутейко, Джуна, Кашпировский, Чумак и сказочный Порфирий Иванов сотрясли здание советской медицины», – описывает новую ситуацию журнал «Химия и жизнь»[969].

Наконец, соединяются вместе «меридиан А» и «меридиан Б».