Участники

Как только в квартире становится тихо – он собрался, оделся, шурша синтетической курткой, сухо щелкнул замком – стало слышно, как все звенит, как электричество, преодолевая сопротивление в проводах, несется с бешеной скоростью.

Как только в квартире становится тихо, она оглядывается. Она идет на кухню и наливает воды в стакан. Потом закрепляет углы на своих местах, закуривает, настраивает резкость, сводит все эти слегка разъехавшиеся слои по точкам и приводит картинку в порядок.

Чистота и свет, как в операционной: кровати туго заправлены, скатерти туго натянуты. Нигде ни залома, ни складочки. Все хрустит.

Она наливает в скрипящий стакан жесткой воды, такой, которая не цепляется за стенку и не смачивает поверхности.

Тогда он едет в клуб. Он в баре пьет Macallan. Листает сториз в инстаграме. Его нет ни на одной фотографии. С вечеринки на даче Артура. Ни в одном аккаунте. На его плечо ложится легкая рука.

Это Саша.

Самое странное, что, когда они ругаются – эта песня, этот дуэт, это то же самое, что было, когда они познакомились. Они точно так же на первом свидании пели что-то, каждый свое, но тогда казалось, что их голоса так подходят друг другу, что они находят правильные слова и говорят такие похожие вещи. Как будто они думают одинаково.

На самом деле они и тогда пели каждый свое, но им хотелось слышать эту песню.

Теперь то же самое, только со знаком минус, то же самое, только в негативе. Ничего не поменялось. Они прошли мимо друг друга, даже не задев, не сделав друг друга хоть чуточку другими, как будто не было ни этого времени, ни этих отношений. Каждый остался ровно таким, каким был.

После секса Саша выдыхает и потягивается. Тонкое худое тело, которое он только что мял, оставляя, как ему казалось, синяки, светится в темноте молочной чистотой. Играет тихая музыка.

Она встает, ищет сумку, находит сигареты и возвращается с пепельницей в кровать.

– Так что же с ними не так?

– С ними? Нет. С ними все хорошо. Это с тобой не так.

Костя думает о ее словах. Вспоминает ночь на аэродроме, машины, застывшие в лесу. Долгий монолог Артура о даре, который, как цемент, скрепляет их отношения.

– Есть такой психоаналитик, ну был точнее, французский – Жак Лакан, – Саша пускает дым в потолок, – он сформулировал такую мысль. Ты, такой, какой ты есть, твое реальное Я, настоящее Я – это такое ядро. В центре тебя: не разбиваемое, не прозрачное. Твердое ядро тебя. И это у всех людей. У каждого есть в центре такая штука, которая делает его тем, кто он есть. Главное с большой буквы Г.

Но быть собой трудно и не всегда удобно. Поэтому люди поверх этого ядра наслаивают всякую воображаемую шелуху. Всё, чем им хотелось бы быть, всё, чего общество от них ожидает.

Если ожидает на самом деле. Потому что довольно часто мы придумываем, что от нас чего-то ждут, и заранее притворяемся тем, кем мы не являемся.

Для родителей ты примерный пай-мальчик, для друзей ты свой парень, для девушки ты такой, для начальника другой. Это все на самом деле не ты, это варианты приемлемого, нормального поведения. В одной ситуации быть нормальным – значит хорошо себя вести. А в другой ситуации быть нормальным – наоборот гонять на полной скорости и нарушать правила. Понимаешь?

В этом нет ничего плохого или хорошего. Просто все так делают.

Это как бы такие шаблоны, которые все используют. Тут веди себя так, а тут веди себя так. Тебе предлагают уже готовые решения, чтобы ты не думал критически – а почему. Так удобнее. И люди используют их, вживаются в них, действуют как будто это они сами так действуют, только вот все это внутри уже изложенных правил. Ну им кажется, что они самостоятельные, сами решают, но это не так.

И когда ты начинаешь об этом думать, раскладывать эти приемлемые и нормальные манеры поведения, то вначале кажется, что это какая-то шизофрения. Как один человек может быть одновременно и хорошим человеком, который делает успешную карьеру, и психопатом, который гоняет на полной скорости?

Но человеческая психика так устроена, что внутри человека это все кажется тоже нормальным. Даже когда это все с внешней стороны кажется двумя-тремя-четырьмя противоречивыми вещами.

Но ты же не об этом спросил. Ты спросил, что с ними не так.

Понимаешь, им не нужна шелуха.

Когда ты приходишь к ним, все, что они видят – это ядро, твое реальное я. Тебя настоящего. Вот того тебя, с которого, поскреби его, все это придуманное, выученное, загруженное, все это облетает, и там настоящий ты.

Понимаешь?

– Зачем ты это рассказываешь?

– Меня это немного возбуждает. Говорить после секса об абстрактном. Я сама себе кажусь еще сексуальнее. Нет?

– А после секса с Савельевым тоже говоришь?

– Откуда ты знаешь?

– Артур рассказал.

– А. Как говорила жена Марселаса Уоллеса: «Когда парни собираются и болтают, они хуже баб». Ты знаешь о «Теории отказа от информации»?

Саша забирается на него сверху, и он чувствует, как ее лобок упирается ему в низ живота.

– Нет.